-  Полезли, поджигай! - напряженным голосом прошептал он, и я подпалил нужную пороховую дорожку.

    По земле змейкой помчался юркий огонек и вдруг пыхнул на конце ярким, живым пламенем. Оно взметнулось вверх, и сразу стало светло как днем. Во дворе уже было не меньше десяти гайдуков, еще четверо перебирались через ограду. Ослепленные светом и неожиданностью, все нападавшие словно застыли на своих местах.

    -  Пали, пали! - шептал мне в затылок Ефим.

    Я поднес спичку к очередной пороховой дорожке. Она вспыхнула, а я тотчас скорчился на дне окопа.

    -  Вниз! - закричал я Ефиму, который то ли замешкался, то ли любопытствовал, что будет дальше, и потянул его вниз.

    В этот момент, как будто со звоном лопающихся барабанных перепонок, рвануло так, что посыпалась земля со стенок траншеи. Над нами с визгом пролетели осколки чугуна и металлической начинки мины. Сразу же истошно закричали несколько человек. Я вскочил на ноги и высунулся наружу. Как и во время прежнего взрыва, из-за густого дыма в уже нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть,

    -  Готовь пистолеты! - крикнул я в самое ухо оглушенному кучеру.

    Однако, его, кажется, контузило. Он посмотрел на меня ставшими круглыми глазами и растерянно затряс головой.

    Оставив его в покое, я наблюдал, не продолжится ли атака. Дым медленно расстилался по двору. Уже стало видно несколько неподвижных тел. Из самого эпицентра взрыва выплыл какой-то человек и, качаясь, побрел в нашу сторону. Он упал метрах в пяти от окопа, попытался встать, опять распластался на земле и с тоской посмотрел мне в лицо.

    Осветительный костер, сложенный из соломы и сухих веток, да еще политый карасином, давал достаточно света, чтобы понять, что атаки на нас не будет. Об этом закричал кто-то из наших с чердака:

    -  Уходють!

    Я вылез из окопа и помог выбраться на поверхность Ефиму, который все еще не пришел в себя. Он продолжал трясти головой и прижимал ладони к ушам. Оставив его, я пошел проверить, что мы натворили. Двигался крайне осторожно, готовый стрелять при любой опасности. Однако, ничего такого не происходило. На месте, где во время взрыва находилось с десяток гайдуков, лежало всего два тела, еще двоих я обнаружил возле забора. Остальное воинство бесследно исчезло.

    Пока я осматривался, не очень представляя, что нам дальше делать с павшими противниками, ко мне подбежал парикмахер:

    -  Родиона убило! - закричал он. - Идемте же скорее!

    -  Как это случилось? - спросил я, на ходу.

    -  Не могу знать, у него вся голова в крови и лежит как мертвый!

    Мы подбежали к избе, где прямо на земле лежал Посников, слава Богу, живой. Он ворочался и даже пытался отереть кровь, заливающую глаза. Вокруг него толпились стрелки с чердака.

    -  Несите его в избу! - закричал я, сразу же включившись в событие.

    Купца аккуратно подняли и понесли внутрь.

    -  Больше никого не зацепило? - спросил я, хотя это было ясно и так. Все, кроме раненого в ногу хозяина и штабс-капитана, оставшегося на чердаке, были в наличии. Даже Ефим уже приковылял и маячил у меня за плечом.

    Спустя несколько минут изба превратилась в лазарет. Я только успевал отдавать распоряжения, как их немедленно выполняли. Очень удачным оказалось то, что с вечера была протоплена баня, и не было недостатка в горячей воде. Даже женщины, еще окончательно не восстановившиеся, активно помогали.