-  Кому это он сгодится! - не согласился Истомин. - Одно слово, пустой человек.

    -  Но и вешать без суда нельзя, пусть с ним его начальство разбирается.

    Когда мои гуманные слова дошли до ушей заинтересованного лица, оно опять начало говорить былинным языком, благословляя «доброго генерала» от лица многочисленных родственников несостоявшегося покойника.

    Пока мы разбирались со становым, вернулись Посников с Катей. Родион вел ее, подчеркнуто почтительно поддерживая под локоток. Кудряшова выглядела натурально испуганной, и ее немного растерзанный вид, кажется, ни у кого не вызвал подозрений.

    Обстановка на хуторе постепенно стабилизировалась, и недавние страхи прошли. Теперь, как это обычно бывает после драки, все, кому не лень, махали кулаками и обещали страшные кары зачинщикам. Мне было совсем не весело. Обстановка после вмешательства полиции явно выходила из-под контроля. Разобраться со становым приставом было несложно, но если в противостояние включится вся губернская власть, то мало никому не покажется. К тому же, объявив нас «бунтовщиками», исправник Михаил Маркович вполне мог добиться присылки «на усмирение» войска, а это уже был бы для нас совсем другой расклад. Я подумал, что единственным правильным решением будет устранить причину конфликта, и позвал несостоявшихся героев в избу на совещание.

    Вскоре там собрались все, включая пленных. Как инициатор собрания, первым высказался я:

    -  Ну, и что нам теперь делать? Есть предложения?

    -  Следует выкопать ров! - тотчас откликнулся Истомин.

    Как и прежде, его идея не вызвала отклика. Народ сосредоточенно молчал, никто не торопился брать на себя ответственность за общее решение.

    -  Нужно ехать в Петербург, подать жалобу, - наконец подал голос губернский секретарь Похлебкин. - Пусть начальство разберется и накажет.

    Что за начальство будет разбираться в здешних делах, и кого оно будет наказывать, он уточнять не стал. Предложение чиновника так же не вызвало никаких комментариев.

    Пришлось говорить мне:

    -  На нас помещик Моргун подал жалобу, что мы укрываем беглых крестьян, это их, - указал я на сгруппировавшихся пленных, - и вообще, нас обвиняют во всех смертных грехах. Все начальство здесь продажное, так что доказать, что не мы напали на Моргуна, а он на нас, будет невозможно.

    -  Но, ведь есть же и честные чиновники, - подала голос Кудряшова, - я наверное знаю!

    Судя по общему угрюмому молчанию, кроме нее, больше так никто не думал.

    -  Может быть и есть, только как их найти? - продолжил я. - Пока у Моргуна большие деньги и связи, во всем виноваты будем мы.

    -  А государь? - опять высказался Похлебкин. - Подадим жалобу государю, он-то разберется, где правда, а где кривда!

    Однако, и такой вариант никого не заинтересовал.

    -  Нужно барина убить, а имение спалить, - неожиданно сказал один из пленных, - тогда и концы в воду.

    Все посмотрели на гайдука с твердым, простым лицом, который раньше ничем не выделялся среди своих товарищей. Мужик немного смутился от общего внимания, но глаз не опустил и, в подтверждение своего предложения, сделал жест руками, как будто сворачивал помещику символическую голову.

    -  Сколько человек, способных воевать, у них там осталось? - спросил я, обращаясь уже непосредственно к нему одному.

    -  Не боле десятка, - быстро ответил он.