-  Зачем же все отвергать априори, - миролюбиво возразил я. - Возьмите меня завтра на прием больных, и сравним эффективность методик.

    -  Зачем ждать до завтра? Вылечите Екатерину Дмитриевну, у нее сильнейшая мигрень.

    -  Так у нее правда болит голова?

    -  Да, головные боли у нее постоянны, и я пока ничем не могу ей помочь.

    -  Простите, доктор, вы, вероятно, в курсе дела, у Екатерины Дмитриевны есть… постоянная привязанность?

    -  Как вы могли такое даже подумать! - пылко вскричал Неверов, что мне очень не понравилось, - Екатерина Дмитриевна - порядочная женщина! Потом, какое это имеет отношение к мигрени?!

    -  Ну, в человеческом организме все как-то взаимосвязано.

    -  Простите, любезнейший Алексей Григорьевич, но это полная чепуха.

    Мне очень хотелось подразнить Неверова, но я сдержался и предложил заняться лечением хозяйки. Мы пошли на ее половину. Оставив меня дожидаться у спальни, доктор отправился испрашивать разрешение на визит. Пробыл он там довольно долго и вышел из комнаты с недовольной миной на лице.

    -  Екатерина Дмитриевна не может вас принять, она не хочет, чтобы… ее видели в таком состоянии.

    «Вы» доктор, запнувшись, пропустил, чтобы не персонифицировать желание больной не показаться именно мне.

    -  Если Екатерина Дмитриевна стесняется, то можно эту проблему решить по-другому. Закройте окна шторами и потушите лампу. Мне для лечения свет не нужен.

    Неверов обдумал мое предложение, неопределенно хмыкнул и отправился на новый раунд переговоров. Вышел он быстрее, чем в прошлый раз, и поинтересовался, можно ли ему присутствовать при лечении. Я скрыл улыбку и сказал, что ничего против этого не имею.

    -  Тогда пойдемте.

    Мы вошли в спальню. Свет в ней уже был потушен. Я, направляемый Неверовым, подошел к постели больной и сел на стул около ее изголовья. Екатерина Дмитриевна лежала на высоко поднятых подушках. Я воздел руки над ее головой и довольно быстро определил, что источник боли в лобных пазухах. Через три-четыре минуты боль удалось локализировать и унять мигрень.

    -  Вот и все, - сказал я, вставая. - Жду вас к ужину.

    Ни доктор, ни Екатерина Дмитриевна не успели произнести ни слова, когда я осторожно, чтобы не споткнуться о невидимую мебель, покинул комнату.

    Через десять минут ко мне ворвался взволнованный Неверов.

    -  Алексей Григорьевич, прошу объясниться, что вы сделали?!

    -  Дорогой доктор, к сожалению, я сам не знаю механику лечения. Это как-то связано с силами, которыми мы владеем, но пока не можем объяснить. Давайте называть их метафизикой или экстрасенсорикой, если вам что-нибудь говорит такое понятие.

    -  Но ведь вы ничего не делали, а приступ прошел!

    -  Почему же не делал, я руками нашел очаг боли и его удалил.

    -  Вы хотите сказать, что сделали это без материального вмешательства?

    -  Почему же без материального. На свете все материально, только не все поддается измерению. Вы можете измерить силу молнии?

    -  Молния - это электричество, это давно известно.

    -  Я бы не стал это утверждать так категорично, однако, пусть будет по-вашему - электричество. Оно материально?

    -  Конечно.

    -  Тогда и энергия, которой я лечу, материальна, она сродни электричеству.