Я наклонился над бьющимся в агонии телом. Светлым пятном дергалось запрокинутое лицо. Ничего разглядеть в такой темени я не смог.

    -  Где пистолет? Я ничего не вижу, - сказал я Ефиму.

    Он нагнулся и сунул мне в руку холодное, мокрое от росы оружие. На мосту тревожно заржала лошадь урядника.

    -  Давай выбираться наверх, нам нужно еще найти Федю, - сказал я, стараясь чтобы голос звучал ровно.

    -  А с этими что будем делать?

    -  Разберемся с Федей, вернемся - и утопим. Слышал, они специально для нас камни и веревки привезли.

    -  Не по-христиански это, - тоскливым голосом проговорил Ефим.

    -  А ты что предлагаешь? Полицию позвать или самим их хоронить?

    -  Может, так оставим, утром, кто поедет, увидят и по обычаю похоронят?

    -  И тогда нас станет ловить и полиция, и вся банда Моргуна…

    -  Эх, грехи наши тяжкие, - только и сказал кучер. - Ладно, пошли искать того Федюню. Он у них, по всему видать, самый главный злодей!

    Мы поднялись наверх. На мосту стояла привязанная к перилам лошадь урядника. Она пятилась, натягивая повод, и нервно перебирала ногами. На краю моста лежало два больших камня, перевязанные веревками. Мы с Ефимом оказались на распутье, не зная что делать дальше. Искать укрывшегося в лесу Федюню было не очень здорово. А позвать его свистом - рискованно. Вполне возможно, что свист у наших противников был какой-нибудь условный,

    Напуганная запахом крови лошадь опять тревожно заржала. Ей издалека отозвались уведенные Федюней товарки.

    -  Они там, - указал в строну московской дороги Ефим, - саженей сто отсюда.

    -  Пошли, может быть, и найдем, - решился я хоть на какое-то действие. - Только смотри, если он ускачет и предупредит своих, нам с тобой мало не покажется.

    Мы приготовили оружие: Ефим ружье, я пистолет урядника и гуськом двинулись по сухой обочине. Кучер, как более глазастый, шел впереди, всматриваясь в темноту, Мы прошли метров пятьсот, что было больше двухсот саженей, но никаких следов Федюни и лошадей не обнаружили. Он, скорее всего, просто сошел с дороги и укрылся в лесу.

    -  Придется свистеть, - сказал я, когда стало ясно, что мы все равно никого не найдем.

    Мы вернулись на мост. Лошадь уже немного успокоилась и перестала вытанцовывать на гулком настиле, пытаясь сорваться с привязи.

    -  Ну что, свистеть? - спросил Ефим.

    -  Свисти!

    Парень вложил два пальца в рот и переливисто свистнул. Теперь нам оставалось ждать, чем это кончится.

    -  Надо бы взять его живым, - сказал я - Может, расскажет что-нибудь полезное.

    Совсем близко на дороге заржала лошадь. Наша ответила призывно и снова начала рваться с узды.

    -  Кажется, получилось! - обрадовался я.

    Ефим перекрестился и взял ружье в обе руки.

    Я напряженно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть приближающегося Федюню. Вдруг кучер сильно толкнул меня в плечо и отпрыгнул в сторону. Я вылетел на середину дороги и чуть от неожиданности не спустил курок. Там, куда я до того момента смотрел, что-то вспыхнуло и прозвучал негромкий выстрел.

    С места, куда отскочил Ефим, бухнуло ружье. Заржало сразу несколько коней. Теперь я немного ориентировался и, прицелившись в более густую, чем кругом, мглу спустил курок.