|
Никто из суданцев на базе не должен был даже догадываться, что он, Танцор, решил сменить дислокацию и увести пленных в другое место. Поэтому он не стал отсылать суданских охранников на их базу под начало Висама, как намеревался это сделать раньше. Он просто их обезоружил, связал по рукам и ногам и запер в одной из хижин, не оставив им ни воды, ни еды. Они могли только надеяться, что о них когда-нибудь вспомнят и освободят еще до того, как они умрут от голода или жажды.
В то время, когда Ковригин объезжал Тирбу с запада, Танцор вышел из старого своего лагеря и направился на восточный край кальдеры, отдаляясь не только от базы Висама, но и от Лютика. Машину, как и в предыдущий раз, спецназовцы оставили километрах в пяти от подножия кальдеры и дальше пошли пешком. С приборами ночного видения было легко передвигаться в темноте, а прошлый опыт делал переход по этой местности практически бесшумным. Лютику показалось странным, что на всем протяжении их пути до самого подножия вулкана им не встретился ни один охранник. Повстанцы в Судане не привыкли иметь дело с русским спецназом, который мог приблизиться тихо и незаметно даже к стоящему на открытой местности человеку. Их местный спецназ, или, иначе говоря, силы быстрого реагирования, действовал совершенно по-другому – открыто и быстро. Поэтому ожидалось, что не будет никаких скрытных секретов, а будут просто боевые посты, выставленные для того, чтобы вовремя подать сигнал тем, кто находился на базе. Но и таких постов Лютик не обнаружил. – Не нравится мне все это, – неожиданно для самого себя произнес он. – Что тебе не нравится, командир? – поинтересовался Бичо, поднимая голову от экрана пульта управления дроном. Он запустил «птичку» перед их небольшим отрядом, когда, по их прикидкам, до базы боевиков оставалось полтора километра. – Все не нравится, – ответил Ковригин. – Не нравится, что тихо, не нравится, что нигде не разжигают огней, не нравится, что нет постов, не нравится… – Что нас никто не ждет? – прервал его Калина. – Так оно ведь и хорошо. Они скорее всего будут ждать нас утром. И не сверху, а снизу. – То-то и плохо, что сейчас нас не ждут, – ответил Лютик и остановился. – Арсен, что там? – кивнул он на пульт. – У нас пока все чисто впереди, командир. – По идее, так не должно быть, – упрямо сказал Ковригин. – Ты когда-нибудь в чеченских или дагестанских горах видел, чтобы у боевиков не было секретов и постов? – Нет, не видел, – честно ответил Бичо. – Вот и я говорю… Лютик прислушался, но так ничего и не услышал. – Ладно, двигаемся дальше, – сказал он. Они без препятствий подошли к самому краю кальдеры и направили коптер посмотреть, что творится в лагере. В лагере все было так же, как и в прошлый раз, – большая часть боевиков спали, а меньшая – их охраняли. – Вот ведь люди! У них склад с оружием спалили, а они и в ус не дуют, – то ли посетовал, то ли восхитился Юра Белохаткин. – Вот это меня и настораживает, – заметил Ковригин. – Или тут кроется какой-то подвох для самих суданцев, или какая-то военная хитрость, организованная для нас американцами. – Думаешь, что Танцор решил устроить нам ловушку? – Калина впервые за все время, которое они пребывали в Африке, произнес вслух имя, а вернее, позывной человека, из-за которого, собственно, они и согласились на эту авантюру. – Не исключено. Придется нам с тобой обойти базу и попробовать поискать тропу, ведущую в верхний лагерь. Надо определиться с направлением и координатами для высадки десанта, – после некоторого обдумывания ответил Ковригин. |
