– Джонатан!

– А что? – Он вскинул руки вверх, сдаваясь. – Я ведь просто сказал…

Джессика резко отвернулась от него.

– Я так и знала! Ты только об этом и думаешь!

– О чем?

– Да ты дождаться не можешь Самайна, верно? – воскликнула она. – Ты, небось, вообще был бы счастлив, если б полночь не кончалась! Синее время навек! И никакой тебе Флатландии. Чего уж лучше?

Он вытаращил глаза, но возразить было нечего. В конце концов, подобные мысли действительно не давали ему покоя с самого наступления синего часа.

Но разве это означало, что он такой уж плохой?

Джонатан огорченно вздохнул. Всякий раз, когда он пытался объяснить что‑то Джессике, они спорили до бесконечности. Но он все равно не оставлял попыток. В конце концов, если не говорить друг с другом, вообще никогда ничего не решишь.

– Послушай, Джесси, – начал он осторожно, – неужели ты никогда не пыталась представить, что будет, если наступит конец света? Я имею в виду… ну, фантазию на тему ядерной войны, например, или какой‑то глобальной эпидемии. В общем, можно ведь вообразить нечто такое, что уничтожит почти все человечество… кроме тебя самой и нескольких твоих друзей? Да, разумеется, это невероятно трагично и так далее, но что, если вдруг весь мир окажется в твоем распоряжении?

– Ну… нет, вообще‑то я ни о чем таком не думала. – Джессика нахмурилась. – Я только представляю иногда, что я рок‑звезда, умеющая летать. И что у меня нет младшей сестры.

Он улыбнулся, снова взял ее за руку и приподнял на несколько футов вверх.

– Ну, одно из трех звучит совсем неплохо.

– Хочешь сказать, что я не рок‑звезда?

– Но ты ведь даже не поешь.

– Пою, когда душ принимаю. – Они снова опустились на крышу, и Джессика наконец улыбнулась, но тут же опять отстранилась от Джонатана. – Послушай, беда в том, что речь не о фантазиях. Все происходит на самом деле. Мне даже шутить на эту тему не хочется, слишком страшно.

– Но, Джессика, не мы же заварили кашу! Мы не виноваты. Все, что мы можем, – попытаться спасти как можно больше людей.

– А заодно насладиться возможностью полетать подольше?

– Нет! Если есть возможность предотвратить беду, мы это сделаем. Но лучше, наверное, предоставить это дело Рексу, пусть он планирует, что и как. Он это умеет, хотя в последнее время и стал очень странным.

– Даже если это значит, что расписание полетов не изменится?

– Да! – Он немного помолчал, подбирая слова. – Я ведь вовсе не испытываю ненависти к нашему миру, каков бы он ни был. И я не хочу, чтобы мой отец и твоя семья и вообще все погрузились в сплошной кошмар. Я понимаю разницу между глупыми фантазиями и настоящим концом света. Дошло? – Он опять помолчал, подбирая слова. – И что там ни придумает Рекс, я сделаю то, что он прикажет.

– Обещаешь?

– Конечно. Обещаю. Даже если он затеет что‑нибудь совершенно безумное. Лишь бы это помогло остановить катастрофу.

Джессика долго смотрела на него, потом наконец кивнула:

– Хорошо.

Джонатан схватил ее за руки, и полуночная невесомость снова объединила их.

– А сейчас – что толку мучиться из‑за того, что ожидает Биксби?

Джессика чуть заметно улыбнулась и прильнула к нему. Он закрыл глаза, их губы встретились, и на мгновение весь мир вокруг просто перестал существовать. Джонатан поднял их обоих в воздух, и они как будто растворились в темно‑синей пустоте, и ничего не осталось, кроме них двоих, слившихся в поцелуе.