– Так вы клянетесь?

Джен, Лайза, Мария и Джессика по очереди подошли к библиотечному столу и дали торжественную клятву. Джессика была последней и не стала ничего говорить, лишь кивнула. Никакая клятва не могла помешать ей при первой же возможности рассказать новости полуночникам.

– Хорошо, – заговорила Констанца, когда с ритуалом было покончено. – Помните, как на наш дом напали какие‑то уроды?

Все разом кивнули, вытаращив глаза. Джессика постаралась ничем не выдать, что ей известно больше, чем остальным. Она ведь сама видела последствия налета Рекса и Мелиссы на дом Констанцы, когда те пытались найти доказательства связи Грейфутов с темняками. Нет, далеко не все разрушения были делом их рук; просто немного позже случаем воспользовалась банда полуночных монстров.

– Ну вот, и вы, наверное, помните, как это взбесило моего деда. Он же всегда был против того, чтобы мы жили тут, в Биксби.

– Это когда вы надолго перебрались к нему в Броукен Эрроу? – спросила Лайза.

– Да. Я тогда чуть не озверела – каждый день в школу ездить за тридевять земель. В общем… – Констанца наклонилась вперед, давая понять, что с предисловием покончено и вот сейчас она выдаст свою страшную тайну.

Джессика украдкой бросила взгляд на Десс, сидевшую в своем обычном углу. Та спряталась за учебником тригонометрии и делала вид, что усердно читает, а значит, ловила каждое слово Констанцы. Тригонометрия интересовала ее примерно так же, как темняков – фильмы ужасов.

– В общем, дед, должно быть, дал слабину, когда разрешил мне вернуться в Биксби, – продолжила Констанца. – Вы ведь знаете, когда мои родители давным‑давно перебрались сюда, дед так разозлился, что лишил папу доли в семейном бизнесе. А когда мы жили в Броукен Эрроу, дед с отцом почти не разговаривали. Ну вот, а вчера вечером он вдруг звонит мне начинает и уговаривать уехать отсюда.

– А что, собственно, не так с Биксби? – спросила Мария.

Констанца передернула плечами.

– Дед никогда никому ничего не объясняет. Он вырос здесь, но что‑то случилось, когда он был еще подростком. Думаю, англоамериканцы вынудили его семью уехать из города во время нефтяного бума, потому что мы – коренные американцы, ну и все такое. И с тех пор он в Биксби ни ногой, уже лет пятьдесят, наверное.

«Ага, только иногда подбирался к границам полуночи, чтобы подбросить послание», – про себя добавила Джессика. Тут у нее возникла ужасная догадка.

– Он хочет, чтобы ты отправилась к нему в Броукен Эрроу? – спросила Джессика.

Она не раз гадала, знает ли старик, что они с Констанцей подруги. Возможно, он наконец решил познакомить внучку со своим настоящим семейным делом – работой на темняков.

– Да ты что, Джесси! Чтобы я засела в этой унылой дыре? – Констанца фыркнула, мотая головой. – Да ни за что на свете!

– А куда тогда? – спросила Лайза. – В Талсу?

– Нет. – Констанца еще сильнее понизила голос, и Джессика заметила, что миссис Томас, библиотекарша, тоже прислушивается к их разговору, – Вы ведь знаете, что я собираюсь стать актрисой?

Все кивнули, некоторые девочки переглянулись. Об этом ее намерении невозможно было не узнать, пообщавшись с Констанцей хотя бы минут десять.

– Ну вот, дедушка сказал, что, если я хочу начать прямо сейчас, я могу поехать с ним. Потому что он вместе со всем гуртом моих кузенов и кузин через пару недель переезжает… ну, держитесь… в Л. А.!

– В Лос‑Анджелес! – ахнула Мария.

– Нет, Мария, – насмешливо сказала Лайза. – В Левобережную Аргентину.