– Поверь мне, Рекс, оно не растает.

Тьма в глубине сущности Рекса была густой и вязкой, как смола.

– Однако и доступнее оно не становится, Ковбойша, хотя мы уж столько раз пытались… Нам необходима помощь Мадлен. До Самайна осталось всего шестнадцать дней.

Вместо ответа Мелисса погрузилась в его разум и пустила свои мысли плыть по морю человеческого сознания Рекса.

На этот раз она не пыталась взломать темноту, таящуюся в глубине. Возможно, Рекс прав: что бы ни оставили ему на память темняки, это нечто слишком нечеловеческое, чтобы Мелисса могла до этого дотянуться. Вместо этого Мелисса впустила Рекса в собственное хранилище воспоминаний, позволив ему знать все то, что было накоплено многими поколениями телепатов.

Прежде чем Рекс поднимется в мансарду, он должен знать, на что способны телепаты.

Мелисса привела Рекса в самое сердце этой особой памяти, к тому событию, в котором участвовали все телепаты глубокой древности. Давным‑давно, еще до того, как в Оклахоме появились первые испанцы, до того, как сюда явились англичане и племена с востока, состоялся некий съезд, собрание полуночников, способных читать в чужих мыслях. Телепаты нескольких разных племен встретились у большого костра, чтобы обменяться картинами разных мест, где они побывали, – кто‑то ходил на восток до Мексиканского залива, кто‑то побывал на севере, в Скалистых горах, один добрался до самого Большого каньона. Эта встреча положила начало, с тех пор воспоминания все добавлялись и добавлялись в общую копилку, и новые слои образов ложились в память с каждым новым поколением. Как будто в собрании участвовали теперь уже тысячи телепатов, все те, кто когда‑то побывал в Биксби и открыл свою силу… и наконец все эти воспоминания получила Мелисса.

– Ух ты… – пробормотал Рекс спустя несколько мгновений, просмотрев удивительные видения.

– И заметь, нигде нет ни намека на чувство вины, – мягко сказала Мелисса.

– О чем это ты?

– Никто из них никогда не думал, что телепатия – дурное дело, Рекс. И ни один из этих сотен полуночников не думал, что за это надо как‑то платить.

Рекс отвел свою руку от руки Мелиссы, встряхнул головой, чтобы в ней прояснилось.

– Погоди‑ка, то есть ты утверждаешь, что Энджи ошибается? Что Грейфуты просто как‑то сумели ее одурачить?

– Нет. – Мелисса, оглянувшись через плечо, покосилась наверх, чтобы удостовериться: Мадлен их не подслушивает. – После того как Энджи прочла нам свою небольшую лекцию, я постоянно копалась в воспоминаниях, пробовала найти что‑нибудь из того, о чем мы там говорили, – об уничтожении неугодных, о вмешательстве в их мысли ради собственной выгоды, о манипуляциях над многими людьми. Но я ничего такого не нашла. – Мелисса побарабанила кончиками пальцев по собственным коленкам. – Однако у меня есть основания считать, что Энджи говорила правду. Такое может быть, как по‑твоему?

Рекс кивнул.

– Ей могли изложить отредактированную версию событий.

– То, что ей изложили, было просто результатом невообразимой самоуверенности, Рекс. Они никогда не задавались вопросом, что, собственно, они делают. Я вообще не уверена, что они способны были задать себе такой вопрос.

– Как это?

Мелисса снова потянулась к его руке и показала ему некое неприятное событие, происшедшее всего несколько недель назад, – тот момент, когда она прикоснулась к Десс против ее воли и подсмотрела тайну Мадлен. Сделав над собой усилие, Мелисса подробно задержалась на том, как именно старой телепатке удалось запечатать память Десс, чтобы та никому не выдала их секреты. И как Мелисса взломала эту защиту.

Когда она ощутила, как по телу Рекса пробежал холод, она отпустила его руку.

– Зачем ты показала мне это? – спросил он.