|
Он внезапно просыпался, подбегал к двери, прислонял свое лицо к окошечку, но у окошечка никого не было, коридор был пуст. Роза тоже бодрствовала, но она была счастливее его: она следила за тюльпаном. Перед ней, перед ее глазами стоял благородный цветок, чудо из чудес, не только до сих пор невиданное, но и считавшееся недостижимым. Что скажет свет, когда узнает, что черный тюльпан расцвел, что он существует и что вырастил его ван Берле, заключенный? Как решительно прогнал бы Корнелиус человека, который пришел бы предложить ему свободу в обмен на тюльпан! Следующий день не принес с собой никаких новостей. Тюльпан еще не распустился. День прошел, как и ночь. Пришла ночь, и с ней явилась Роза, радостная и легкая, подобная птице. -- Ну, как? -- спросил Корнелиус. -- Ну, что же, все идет прекрасно. Этой ночью, несомненно, ваш тюльпан расцветет. -- И будет черного цвета? -- Черного, как смоль. -- Без единого пятнышка другого цвета? -- Без единого пятнышка. -- О, радость! Роза, я провел ночь, мечтая сначала о вас... Роза сделала движение, которое выражало недоверие. -- Затем о том, как мы должны поступить. -- Ну, и как? -- Как? А вот что я решил. Как только тюльпан расцветет, как только мы установим, что он черный, вам нужно будет сейчас же найти курьера. -- Если дело только в этом, то у меня уже есть курьер наготове. -- Курьер, которому можно довериться? -- Курьер, за которого я отвечаю. Один из моих поклонников. -- Это, надеюсь, не Якоб? -- Нет, успокойтесь, это лодочник из Левештейна, бойкий малый, лет двадцати пяти-двадцати шести! -- О, дьявол! -- Будьте покойны, -- сказала, смеясь, Роза, -- он еще не достиг того возраста, который вы назначили, -- от двадцати шести до двадцати восьми лег. -- Словом, вы считаете, что на этого молодого человека можно положиться? -- Как на меня самое. Он бросится со своей лодки в Вааль или в Маас, куда мне будет угодно, если я ему это прикажу. -- Ну, хорошо, Роза, через десять часов этот парень сможет быть в Гаарлеме. Вы мне дадите бумагу и карандаш или, лучше, чернила и перо, и я напишу или, лучше всего, напишите вы сами; ведь я -- несчастный заключенный; в этом еще усмотрят, по примеру вашего отца, какойнибудь заговор. Вы напишете председателю общества цветоводов, и я уверен, что председатель приедет. -- Ну, а если он будет медлить? -- Предположите, что он промедлит день, даже два дня. Но это невозможно: любитель тюльпанов не промедлит ни одного часа, ни одной минуты, ни одной секунды, он сразу же пустится в путь, чтобы увидеть восьмое чудо света. |
