|
-- Ну, -- сказал офицер, философски пожимая плечами, -- ну, и оставьте его; пусть его говорит. Не все ли вам теперь равно? Холодный пот выступил у Корнелиуса на лбу, когда он услышал этот ответ, который воспринял, как иронию, несколько грубую, особенно со стороны офицера, приближенного, как говорили, к особе принца. Несчастный понял, что у него нет больше никакой надежды, что у него нет больше друзей, и он покорился своей участи. -- Пусть так, -- прошептал он, склонив голову. Затем он обратился к офицеру, который, казалось, любезно выжидал, пока он кончит свои размышления. -- Куда же, сударь, мне теперь идти? -- спросил он. Офицер указал ему на карету, запряженную четверкой лошадей, сильно напоминавшую ему ту карету, которая при подобных же обстоятельствах уже раз бросилась ему в глаза в Бюйтенгофе. -- Садитесь в карету, -- сказал офицер. -- О, кажется, мне не воздадут чести на крепостной площади. Корнелиус произнес эти слова настолько громко, что стражник -- историк", который, казалось, был приставлен к его персоне, услышал их. По всей вероятности, он счел своим долгом дать Корнелиусу новое разъяснение, так как подошел к дверце кареты, и, пока офицер, стоя на подножке, делал какие-то распоряжения, он тихо сказал Корнелиусу: -- Бывали и такие случаи, когда осужденных привозили в родной город и, чтобы пример был более наглядным, казнили у дверей их дома. Это зависит от обстоятельств. Корнелиус в знак благодарности кивнул головой. Затем подумал про себя: "Ну, что же, слава богу, есть хоть один парень, который не упускает случая сказать вовремя слово утешения". -- Я вам очень благодарен, мой друг, прощайте. Карета тронулась. -- Ах, негодяй, ах, мерзавец! -- вопил Грифус, показывая кулаки своей жертве, ускользнувшей от него. -- Он все же уезжает, не вернув мне дочери. "Если меня повезут в Дордрехт, -- подумал Корнелиус, -- то, проезжая мимо моего дома, я увижу, разорены ли мои бедные грядки". XXX. Где начинают сомневаться, к какой казни был приговорен Корнелиус ван Берле Карета ехала целый день. Она оставила Дордрехт слева, пересекла Роттердам и достигла Дельфта. К пяти часам вечера проехали, по крайней мере, двадцать лье. Корнелиус обращался с несколькими вопросами к офицеру, служившему ему одновременно и стражей, и спутником, но, несмотря на всю осторожность этих вопросов, они, к его огорчению, оставались без ответа. Корнелиус сожалел, что с ним не было того стражника, который так охотно говорил, -- не заставляя себя просить. Он, по всей вероятности, и на этот раз сообщил бы ему такие же приятные подробности и дал бы такие же точные объяснения, как и в первых двух случаях. Карета ехала и ночью. На другой день, на рассвете, Корнелиус был за Лейденом, и по левую сторону его находилось Северное море, а по правую залив Гаарлема. |
