Изменить размер шрифта - +

     Матиас нашел, что  его похлебка слишком горяча,  и вылил ее  на  голову
начальнику  стражи,  который,  после  такого  омовения,  имел  неприятность,
вытирая лицо, снять с него и часть кожи.
     Спустя двенадцать часов Матиаса вывели из его камеры.
     Затем его  провели  в  тюремную контору,  где отметили, что он выбыл из
Левештейна.
     Затем  его  провели  на  площадь  перед  крепостью, откуда  открывается
чудесный вид на расстояние в одиннадцать лье.
     Здесь ему связали руки.
     Затем  завязали   глаза,  велели  прочитать  три  молитвы.  Затем   ему
предложили  стать  на  колени,  и  левештейнские  стражники,  в   количестве
двенадцати  человек, по знаку  сержанта, ловко всадили в его  тело  по одной
пуле из своих мушкетов, от чего Матиас тотчас же пал мертвым.
     Корнелиус слушал этот неприятный рассказ с большим вниманием.
     --  А, -- сказал  он, выслушав его,  -- вы  говорите: спустя двенадцать
часов?
     -- Да, мне  кажется, даже, что полных двенадцати часов и не прошло,  --
ответил рассказчик.
     -- Спасибо, -- сказал Корнелиус.
     Еще  не  успела  сойти  с  лица  стражника сопровождавшая  его  рассказ
любезная улыбка, как на лестнице раздались громкие шаги.
     Шпоры звонко ударяли о стертые края ступеней.
     Стража посторонилась, чтобы дать проход офицеру.
     Когда  офицер вошел в камеру Корнелиуса, писец Левештейна продолжал еще
составлять протокол.
     -- Это здесь номер одиннадцатый? -- спросил офицер.
     -- Да, полковник, -- ответил унтер-офицер.
     -- Значит, здесь камера заключенного Корнелиуса ван Берле.
     -- Точно так, полковник.
     -- Где заключенный?
     -- Я здесь, сударь, -- ответил Корнелиус,  чуть побледнев,  несмотря на
свое мужество.
     -- Вы Корнелиус ван Берле? --  спросил полковник,  обратившись  на этот
раз непосредственно к заключенному.
     -- Да, сударь.
     -- В таком случае следуйте за мной.
     --  О, -- прошептал  Корнелиус, у которого сердце защемило предсмертной
тоской. -- Как быстро делаются дела в Левештейне, а этот чудак говорил мне о
двенадцати часах.
     -- Ну, вот  видите, что я вам говорил, -- прошептал на  ухо осужденному
стражник, столь сведущий в истории Левештейна.
     -- Вы солгали.
     -- Как так?
     -- Вы обещали мне двенадцать часов.
     -- Ах, да, но к вам прислали адъютанта его высочества, притом одного из
самых  приближенных,  господина  ван Декена. Такой  чести,  черт  побери, не
оказали бедному Матиасу.
     -- Ладно, ладно, -- заметил Корнелиус,  стараясь поглубже вздохнуть, --
ладно,  покажем  этим  людям,  что  крестник  Корнеля  де  Витта  может,  не
поморщившись,  принять  столько  же  пуль  из  мушкета,  сколько  их получил
какой-то Матиас.
Быстрый переход