|
Три часа спустя они въехали в Гаарлем. Корнелиус ничего не знал о том, что произошло за это время в Гаарлеме, и мы оставим его в этом неведении, пока сами события не откроют ему случившегося. Но мы не можем таким же образом поступить и с читателем, который имеет право быть обо всем осведомленным, даже раньше нашего героя. Мы видели, что Роза и тюльпан, как брат с сестрой или как двое сирот, были оставлены принцем Вильгельмом Оранским у председателя ван Систенса. До самого вечера Роза не имела от штатгальтера никаких известий. Вечером к ван Систенсу пришел офицер; он пришел пригласить Розу от имени его высочества в городскую ратушу. Там ее провели в зал совещаний, где она застала принца, который что-то писал. Принц был один. У его ног лежала большая фрисландская борзая. Верное животное так пристально смотрело на него, словно пыталось сделать то, чего не смог еще сделать ни один человек: прочесть мысли своего господина. Вильгельм продолжал еще некоторое время писать, потом поднял глаза и увидел Розу, стоявшую в дверях. -- Подойдите, мадемуазель, -- сказал он, не переставая писать. Роза сделала несколько шагов по направлению к столу. -- Монсеньер, -- сказала она, остановившись. -- Хорошо, садитесь. Роза подчинилась, так как принц смотрел на нее. Но, как только он опустил глаза на бумагу, она смущенно поднялась с места. Принц кончал свое письмо. В это время собака подошла к Розе и стала ее ласково обнюхивать. -- А, -- сказал Вильгельм своей собаке, -- сейчас видно, что это твоя землячка; ты узнал ее. Затем он обратился к Розе, устремив на нее испытующий, задумчивый взгляд. -- Послушай, дочь моя, -- сказал он. Принцу было не больше двадцати трех лет, а Розе восемнадцать или двадцать; он вернее мог бы сказать: "сестра моя". -- Дочь моя, -- сказал он тем странно строгим тоном, от которого цепенели все встречавшиеся с ним, -- мы сейчас наедине, давай поговорим. Роза задрожала всем телом, несмотря на то, что у принца был очень благожелательный вид. -- Монсеньер... -- пролепетала она. -- У вас отец в Левештейне? -- Да, монсеньер. -- Вы его не любите? -- Я не люблю его, монсеньер, по крайней мере, так, как дочь должна бы любить своего отца. -- Не хорошо, дочь моя, не любить своего отца, но хорошо говорить правду своему принцу. Роза опустила глаза. -- А за что вы не любите вашего отца? -- Мой отец очень злой человек. -- В чем же он проявляет свою злость? -- Мой отец дурно обращается с заключенными. -- Со всеми? -- Со всеми. |
