|
И конфидентом множества разных ублюдков и теневых дельцов, вроде Рейнара Хаппергабена. Я видел, что ты читал его папку из моего шкафа. Зимлеру пакт Пфордтену было уже лет, наверное, сто, когда Клаус к нему явился. Он остался совершенно один, без жены и наследников, сидел в своем поместье и чах над бумагами и книгами. Не знаю, что там между ними произошло, но въедливый старикан по всей форме принял Клауса в верштеги. А потом умер. И через два года семья новоявленных аристократов переехала из домика в Вассерфале, который достался Фрид в качестве приданого, в новопостроенный кремовый торт. Видимо, старый крючкотвор был гораздо богаче, чем казался.
— А какая у него была фамилия до того, как он стал пакт Пфордтеном? — Бюксель… Или Вюксель. Откуда он приехал в Билегебен, я так и не смог выяснить. — Получить наследство — это не преступление… — В отличие от того, чем предлагает нам заняться его прекрасная супруга Фрид, все верно. — Так что мы все-таки планируем делать? Как нам следует поступить? — Я же сказал, что не знаю, герр Шпатц! — Крамм надавил на педаль газа сильнее. — Вот ты вчера уже нашел Сигилд. И что? Ты смог с ней что-нибудь сделать или хотя бы поговорить? В висках Шпатца запульсировала боль. Он шумно выдохнул и потер лоб рукой. — Я… — Не бери в голову, герр Шпатц. Я, конечно, хитрый тип, и у меня много разных хитрых знакомых. Но вряд ли я смогу помочь с подделкой документов. И добрых приятелей, которые за мои красивые глаза и цветистые комплименты помогут переправить виссена через границу, у меня тоже нет. Я же говорил уже, что я хороший парень… — Но что вы пообещали Фрид? — Сказал то, что она хотела услышать. Что сочувствую и сделаю, что смогу. — Простите за неуместные расспросы, герр Крамм. — Вот как мы поступим, герр Шпатц, — Крамм усмехнулся. — Мы выследим ее, найдем место, где она прячется, и сообщим об этом и Клаусу, и Фрид. Получим гонорар и забудем обо всей этой истории. — То есть, просто выполним свою работу? — Надеюсь, тебя больше не переполняет сочувствие к бедняжке, после того, как эта маленькая дрянь что-то сделала с твоей головой? К горлу подкатила тошнота. Перед глазами на мгновение мелькнуло видение извивающегося тонкого тела, блестящего от пота, послышался тихий смех. Виски снова сдавило болью. — Ты что-то вспомнил, герр Шпатц? — Нет, лучше даже не пытаться. Каждый раз, когда я думаю о вчерашнем вечере, голова болит так, будто в нее забивают гвоздь. — Вот и не думай. Кстати, мы приехали, — мобиль остановился рядом с одноэтажным домом, окруженным рябинами и акациями. — Это не магазин и не костюмерная театра. Мы с фрау Габленц давние друзья. Она со странностями, но ее коллекция нарядов много раз мне пригождалась. Просто молчи, улыбайся и предоставь все мне. Дверь открыла высокая пожилая фрау, одетая в длинное черное платье. Седые волосы были гладко зачесаны назад. — Васа! Плохой мальчишка, ты опять бросил свою Роземари ради молодых вертихвосток! Тебя не было целую вечность! — Ни одна вертихвостка не сравнится с тобой, моя драгоценная фрау! — Крамм обнял худые плечи старухи и поцеловал ее в щеку. — Кто этот красивый юноша? Я раньше его не видела. — Это герр Шпатц, мой секретарь. Милая Роземари, ты позволишь нам войти? Дом фрау Габленц был царством строгого уюта. Белые стены и мебель из черного дерева то тут, то там были продуманно декорированы пуфами красного бархата, антикварными креслами на гнутых ножках, портретами пышных красавиц в бальных платьях и узорчатыми подушками. |
