Так и останусь здесь на веки вечные, подумала она, они никогда меня не найдут, и я всегда буду лежать здесь под креслом.

Очнувшись с иголками в ноге, — наверное, она задремала, — Мария подумала: сколько же я здесь просидела? Целую вечность. Наверное, они забыли про меня, ушли и забыли… Она высвободилась из-под кресла и оказалась в пустой комнате (ожидая увидеть в ней часы — глупо: никаких часов не было и в помине). Затем осторожно пробралась в коридор.

В это время водящий Мартин маячил как раз около двери в ванную: они заметили друг друга одновременно, ошалело понеслись выручаться и с криками рухнули на пол в Марииной комнате.

— Где ты была?

Но она молчала. Не скажу, подумала она. Никогда никому не скажу про это место. Это тайна. Моя тайна.

На обед они ели тушенку и мороженое. Довольные гости галдели все в один голос. Мистер и миссис Фостер, сидящие с двух концов длинного стола в столовой (так как кухня оказалась маловата для такого приема), изо всех сил старались навести порядок, но вскоре сдались. Мистер Фостер вышел из-за стола, как только это стало удобно, а миссис Фостер посвятила себя раскладыванию еды на равные части.

— А родители у тебя — супер, — поделилась потом Шарлотта. — Ни во что не лезут.

Ближе к вечеру, когда они сели за столом на кухне поиграть в «Снэп» и воцарились покой и гармония, за ними пришла миссис Люкас. Какое облегчение, воскликнула она, увидеть, что они такие хорошие, тихие, уж теперь-то она точно знает — они могут хорошо себя вести, если захотят (тут мистер Фостер хотел что-то сказать, но передумал и быстро вышел в сад), в следующий раз она оставит их у Фостеров с легким сердцем… (Миссис Фостер открыла было рот, но как-то сдержалась.)

— А давайте, — весело продолжила миссис Люкас, — закатим все вместе шикарный пикник в конце отпуска. Прощальный пикник, а?

— С готовкой!

— Никаких сэндвичей. Все жарить на костре.

— Поздно вечером! Ночной пикник.

— Когда? — спросил Мартин.

И все как-то договорились, хотя миссис Фостер стояла и мямлила что-то вроде «У нас пока нет точных планов», а мистер Фостер, вернувшийся из сада, был просто в ужасе.

Итак, через неделю, 5 сентября, весь последний день. По дороге в Ауксмут — Люкасы знают это место.

— Такая идиллия, — сказала миссис Люкас. — Я вам не могу передать. Ночью — ни души. Кругом одна природа.

Но на спуске придется попотеть.

— Погода может не позволить, — с надеждой произнесла миссис Фостер.

Но тут все дети Люкасов заверили ее, что раз уж они собрались на пикник, их не остановит ничто, даже дождь. Мистер Фостер снова удалился в сад, и Люкасы после многократных фальстартов и неожиданных возвращений за свитерами наконец ушли.

Но не успели Фостеры остаться своей семьей, как в дверь снова позвонили. Это была миссис Шэнд. Увидев человека, которому далеко за одиннадцать, отец Марии сделался радушным и гостеприимным и пригласил миссис Шэнд на бокальчик вина. Все пошли в столовую. Мария потащилась вслед, хотя ей совсем и не хотелось, но она не могла выбрать подходящий момент и улизнуть. Миссис Шэнд взяла манеру то и дело поглядывать в ее сторону или говорить что-нибудь такое, что не найдешь, как и ответить.

— Ну вот, скоро тебе опять придется подумать о школе.

Мария согласилась, и у нее перед глазами со стуком упал огромный ставень, как падает в антракте театральный занавес, с надписью «6 сентября».