Он указал на бороду брата:

– И в нашем реквизите имеется такой вот темно бурый, почти черный цвет, и я готов держать пари, что смогу легко изготовить бороду как у тебя.

Даниэль начал было возражать, однако Макс невозмутимо продолжил:

– Естественно, различаемся мы не только бородой. Мы еще и двигаемся по разному. Я внимательно наблюдал за тобой с самого приезда и, думаю, разобрался в манере двигаться. Твоя юношеская скованность теперь проявляется даже еще больше. И ты как будто поворачиваешься всем телом, а не одну только голову. У тебя, часом, нет проблем с суставами? С шеей? Да не, ты, скорее всего, просто малость неуклюжий. Тебе не помешают занятия в тренажерном зале. А уж эти твои жесты руками! Ты словно пытаешься изобразить то, о чем говоришь. Кладешь. Все. В маленькую. Квадратную. Коробочку.

И Макс продемонстрировал процесс собственными руками. Вдохновленный успехом, он поднялся и принялся чопорно вышагивать по полянке с прямой спиной, жестикулируя и изображая разговор.

– Вот, видишь? Я полностью просек твою тему. Все под контролем. Под полным контролем.

Он изящно сложил руки и с важным видом закивал.

– Чуть не забыл, еще это! – вне себя от восторга вдруг завопил Макс.

Изобразив тревогу, он прижал руки к щекам и запищал:

– Не трогай мою бороду! Не бей меня!

Даниэль вздрогнул, словно от удара током. Представление у Макса получилось несколько утрированным, однако, вынужден был он признать, однозначно точным.

У него самого всегда весьма неплохо получалось имитировать речь других людей, что сослужило прекрасную службу при изучении иностранных языков. Теперь же до него дошло, что у Макса этот талант значительно превосходит его собственный. Способность брата к подражательству охватывала не только речь, но все физические проявления индивидуальности – выражение лица, взгляд, походку, жесты. Выглядело убедительно и в то же время пугающе. Даниэль даже испытал облегчение, когда Макс вернулся к своему привычному вальяжному языку тела.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался тот, затаптывая выгоревшее кострище. – Я что нибудь упустил?

– Нет, думаю, основную суть ты передал, – резко бросил Даниэль.

– Здорово! Похвала от высочайшего судьи. Пожалуй, пора возвращаться домой. И теперь ты знаешь, как ловить форель. Так что прекрасно продержишься несколько дней.

– Не мели чушь. Ни черта не получится.

– А вот посмотрим, – отозвался Макс, закрепляя кофры на раме велосипеда. – Посмотрим.

12

По пути назад через долину Макс неожиданно поравнялся с Даниэлем и, наклонившись к нему, сдавленным голосом проговорил:

– Даниэль, я тебя умоляю, пожалуйста, окажи мне эту услугу. Больше ни о чем тебя в жизни не попрошу. Для меня это вопрос жизни и смерти. В прямом смысле слова. Жизнь или смерть. От тебя только и требуется, чтобы ты находился в моем коттедже во время утренних и вечерних обходов персонала.

– И это все? Разве ты не проходишь какого то курса лечения?

Макс перестал крутить педали и сбавил ход.

– Гизела Оберманн, мой лечащий врач, все пытается подбить меня на какое то лечение, но я не проявляю особого желания. Возможно, она и тебя будет уговаривать, но тебе достаточно сказать ей «нет» – именно так я и поступаю.