Мы переглянулись, у девушки была очень приятная улыбка, делавшая ее лицо живым и веселым.

— Хочешь потанцевать, Фрэнки? — спросила она.

— Конечно! — ответил я, чувствуя неловкость. — Только я в этом не мастак.

— Ничего, — ободряюще сказала она, — я тебе помогу.

Она нырнула в мои руки. Я напрягся и вскоре наступил ей на ногу. Она улыбнулась и сказала:

— Спокойнее, расслабься!

Я старательно выполнял ее команды, и, как мне показалось, получилось не так уж плохо. Наконец музыка стихла.

— Ну, что? Не так уж и трудно, правда? — улыбнулась девушка.

— Да, — осклабился я. — Только ты чересчур шикарный партнер для меня.

Она рассмеялась.

— Ничего, скоро научишься. Нужна лишь небольшая практика.

— Хочешь пунша? — предложил я, и мы направились к столу, беспрестанно здороваясь с ребятами и девочками, но никто не назвал мою партнершу по имени, поэтому я все еще не знал, как ее зовут. Почти все танцы мы протанцевали друг с другом. Несколько раз меня отвлекали, чтобы поздравить с прошедшей игрой. Вечер закончился около одиннадцати, и мы пошли домой вместе. Оказалось, что она живет в нескольких кварталах от меня, и я проводил ее до самой двери. Перед тем как проститься, мы еще поболтали немного о танцах, и я вдруг осознал, как здорово было сегодня.

Было начало двенадцатого, и она сказала:

— Мне пора, уже поздно.

— Да-а, — протянул я. — Уже поздно.

— Спокойной ночи, Фрэнки, — улыбнулась мне моя спутница.

— Спокойной ночи, — ответил я и неожиданно для себя поцеловал ее. Она обняла меня за шею, и я почувствовал чистый запах ее волос. Я начал было целовать ее, как раньше целовал Джулию, но что-то остановило меня: ее мягкие губы были сладкими и нежными, и абсолютно невинными. Она не прижималась ко мне и не целовалась так неистово, как Джулия. Я немного расслабился и обнял ее за талию. Инстинктивно я попытался добраться до ее груди, но она вовремя меня остановила. Я чувствовал приятную мягкость ее губ и кожи. Она положила голову мне на плечо. Я обнимал ее крепко, но осторожно. Наши объятия были лишены страсти, в них царила чистота юных чувств и радость жизни.

— Не знаю, что ты думаешь, Фрэнки, — сказала она, — но я не целуюсь с каждым встречным.

— Не сомневаюсь, — ответил я. Аромат ее тела кружил мне голову.

Сделав шаг назад, она сказала:

— Спокойной ночи, Фрэнки! — и скрылась за дверью своей квартиры.

Я вышел было на улицу, как вспомнил, что так и не узнал ее имени. Я вернулся к двери и прочитал табличку под дверным звонком. Там было написано: «Линделл». Меня вдруг осенило — я вспомнил, что ее зовут Жанет Линделл. Весело насвистывая, я пошел домой.

Глава четвертая

Когда начались рождественские каникулы, ко мне зашли Джерри и Марти. В тот день тетя Берта повела девочек в кино, и мы втроем расположились в гостиной.

Джерри, как обычно, выступал в роли основного оратора. Он пытался убедить меня в прелестях должности старосты класса, хотя в этом не было особой нужды.

— Имей в виду, — говорил он. — Тебе это много даст. Ты будешь входить в школьный совет, и тебе будут ставить зачеты по гражданскому праву автоматически.

— Да, — вторил ему Марти. — И, кроме того, ты будешь главным в классе. Все будут тебя слушаться.