— Уважаемый директор, уважаемые учителя, друзья! — начал я, и мне показалось, что мой голос эхом отзывается в зале. «Слишком громко», — подумал я.

Мои слова, казалось, вывели аудиторию из полусонного состояния.

— Я страшно боюсь, — продолжал я уже более спокойно и естественно. Все засмеялись, даже учителя. И я почувствовал, что напряжение спадает. — Хотите верьте, хотите нет, но я не знаю, зачем здесь нахожусь.

Зал опять грохнул. Мне стало совсем легко.

— На днях несколько ребят, кстати сказать, мои друзья, подошли ко мне и спросили: «Хочешь быть старостой класса?» И я, как последний идиот, согласился. Теперь я задаю себе вопрос, могу ли я считать их своими друзьями?

В зале опять захохотали, многие зааплодировали. «Вот это да! — подумал я. — Джерри оказался прав, им это нравится».

— Я прослушал выступления моих оппонентов и теперь спрашиваю себя, стал бы я голосовать за себя или нет?

Зал взорвался хохотом, все присутствующие, вытянув шеи, со вниманием ждали моей следующей реплики. Прежде чем продолжить, я подошел к краю сцены.

— Если членство в баскетбольной команде и команде пловцов школы можно рассматривать как рекомендацию для избрания на должность старосты класса, — продолжал я, расстегнув пиджак и продемонстрировав всем черно-оранжевую букву — знак спортивной команды нашей школы, — то считайте, что у вас есть еще один первоклассный игрок для сборной по настольному теннису.

Зал прореагировал не так бурно, но все же кое-кто засмеялся. Я вернулся на прежнее место.

— Даже не знаю, что и пообещать вам в случае моего избрания. Мои оппоненты наговорили вам столько, что добавить еще что-то у меня фантазии не хватит.

Зал сотрясли хохот и аплодисменты. Я поднял руки, призывая всех к тишине.

— Не подумайте, что я против их предложений: они целиком и полностью правы. Я совершенно с ними согласен. Я бы мог пообещать вам меньше домашних заданий, больше времени для подготовки к экзаменам и сокращение учебного времени, но я боюсь, что не смогу этого сделать, поскольку министерство образования наверняка будет возражать.

В зале опять послышались смех и аплодисменты, которые я расценил как всеобщее одобрение моей речи. Я бросил взгляд на Марти и Джерри, которые сидели в первом ряду и улыбались. Джерри поднял руку со скрещенными пальцами, давая мне понять, что все идет хорошо. Я продолжил:

— Я не хочу отнимать ваше время, поскольку знаю, как вы горите желанием поскорее вернуться к занятиям (смех в зале). Но хочу заверить вас, как от имени своих оппонентов, так и от себя лично, что кого бы вы ни выбрали, этот человек сделает максимум того, что сможет. Я уверен, что почти все кандидаты смогут это сделать.

Закончив речь, я направился к своему месту и сел. Зал поднялся, крича и аплодируя.

Жанет шепнула мне на ухо:

— Встань и поклонись.

— Хорошо, — сказал я, — если ты сделаешь это со мной.

Она кивнула. Я взял ее за руку и мы вместе вышли на середину сцены. Улыбаясь, мы смотрели в зал. Она была чертовски хороша в своем розовом платье. Я поднял руку, чтобы успокоить зал.

— Если вы не будете голосовать за меня, — сказал я, — то хотя бы не забудьте проголосовать за Жанет как претендентку на должность заместителя старосты. Она будет самым красивым заместителем старосты за всю историю школы имени Джорджа Вашингтона.