— Фрэнсис, тебе необходимо научиться сдерживать свои эмоции. Ты не должен обижаться на слова, к тому же Христос учит тебя подставлять другую щеку в таких случаях. Я хочу, чтобы ты извинился перед миссис Самперо и выразил ей свое сожаление по поводу случившегося.

Это было для меня сущим пустяком, и я извинился. Я подошел к ней и сказал:

— Извините, миссис Самперо. Я не хотел драться с Питером.

Она промолчала. И я опять подошел к настоятельнице, которая сказала:

— Фрэнсис, я велела брату Бернарду, чтобы он в качестве наказания за эту ужасную драку не выпускал тебя из школы в течение двух недель.

— Двух недель? — вырвалось у меня. — Вы не можете так поступить, вы не можете!

— Клянусь честью! — произнес брат Бернард своим громким голосом. — Почему это мы не можем?

— Потому, что тогда кто-то другой будет делать мою работу у Джимми Кифа, — ответил я.

— Твою работу? — переспросил он, наклонив голову. — Будь так добр, скажи мне на милость, чем же ты там занимаешься?

— Подметаю и выполняю мелкие поручения.

— Ах, ты подметаешь, не так ли? Ну так теперь ты будешь подметать здесь с утра до вечера! — сказал он.

— Можешь вернуться в класс, Фрэнсис, — завершила беседу настоятельница.

— Пойдем, Фрэнсис, — сказала сестра Анна. Я молча последовал за ней. Когда мы спускались по лестнице в класс, она повернулась ко мне и взяла мою руку. Она стояла на две ступеньки ниже меня, поэтому ее лицо было почти на уровне с моим.

— Не расстраивайся, Фрэнсис, — сказала она, глядя мне в глаза. — Все будет хорошо.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я поцеловал ее руку.

— Я люблю вас, — выпалил я. — Только вы добры ко мне и понимаете меня. Я вас люблю!

Она крепко сжала мне руку и прильнула ко мне.

— Бедное дитя, — произнесла она, плача, и поцеловала меня в губы. В эту секунду она поняла, что я уже не ребенок, что мое детство давно прошло. Она выпрямилась, с трудом сдерживая дыхание. На секунду наши глаза встретились, затем она повернулась, склонила голову, и мы молча вошли в класс.

Глава третья

Обвести вокруг пальца брата Бернарда оказалось довольно просто, и через пару дней моя система работала безотказно. После занятий я являлся в спальню пред его очи, а потом вылезал через окно, спускался по телеграфному столбу на улицу и был таков. Вечером я возвращался тем же путем. Это был гениальный трюк.

В один из этих дней я впервые познакомился с Силком Феннелли.

Силк Феннелли был крупной фигурой в нашем районе. Под его контролем было все: торговля спиртным, азартные игры и рэкет. Он был самым уважаемым человеком в округе, его боялись все. Мне однажды пришлось мельком видеть его, когда он заходил к Кифу по какому-то делу. С ним всегда были его люди. Он был крутым парнем, суровым и симпатичным. Он был моим кумиром.

Иногда, когда я заканчивал дела у Кифа пораньше, я брал свой ящик для чистки обуви и шел в бар на углу Бродвея и Шестьдесят пятой улицы, где втихую торговали спиртным. Больше всего можно было заработать именно в таких местах.

В баре я ходил от одного посетителя к другому.

— Вам почистить ботинки, мистер? — спрашивал я. — Не хотите ли почистить ботинки?

Толстый бармен с лысой головой, покрытой каплями пота, стал ругаться:

— Ну, ты! Пошел отсюда к черту! Сколько раз говорить вам, соплякам, чтобы не беспокоили посетителей. Убирайся, пока я тебе котелок не проломил!

Я ничего не ответил, повернулся и направился к двери.