Тот боец, которому самому первому досталось от майора, уже стоял на коленях с вылезшими из орбит глазами: Жуков умудрился затянуть восьмерку ремня почти до предела. Его люди, пробившись к командиру почти вплотную, прикрывали его справа и слева. Сам майор стоял, прижавшись к стене коридора спиной, и шарил в карманах поверженного им спецназовца.

Наконец обнаружив свою рацию, Жуков откинул ногой ненужного и уже не подающего признаков активной жизни солдата и, отталкивая одной рукой наседавших на него спецназовцев, вызвал летчика своего вертолета.

– Мы арестованы, нужно подкрепление! – успел крикнуть в микрофон рации Жуков. – Скажи командиру, что контейнер здесь никому не нужен, а переговоры...

Договорить ему не удалось – один из спецназовцев умудрился‑таки поверх голов подпрыгнуть и достать майора прикладом своего автомата. Выбитая этим ударом «уоки‑токи» полетела на пол и тут же была растоптана ногами нападавших.

Титов, оказавшийся в начале схватки позади всех, растолкал своих подчиненных, столпившихся на пороге, и, словно таран, бросился на ближайшего арестованного. Его солдаты, воодушевленные яростью своего командира, с новыми силами кинулись на контрразведчиков. Сначала упал тот, с которым сцепился капитан, затем второй. Наконец настал черед и майора Жукова, которого солдаты, уже упавшего, били ногами особенно ожесточенно...

* * *

Тем временем в вертолете Голубков, выслушав сообщение летчика о неудачном сеансе связи с Жуковым, пытался принять нужное решение. Мы сидели на скамейке напротив него и тоже ломали головы над тем, что должны дальше делать.

– Вот что, Сергей, пошли кого‑нибудь за ребятами майора, – попросил меня Голубков, – здесь, на полигоне, явно что‑то не так. Надо собрать всех наших у вертолета и держаться всем вместе...

– Олег... – Я посмотрел на Муху.

– Понял... – кивнул он и выскочил из вертолета.

Проследив, как Муха бежит по выжженной кислотами земле полигона к широко растянувшейся метрах в пятистах от нас цепочке бойцов Жукова, и убедившись в том, что через пару минут все будут в сборе, я снова переключился на Голубкова, ожидая, что он предпримет. Он здесь старший.

– Вот что мы для начала сделаем... – произнес Голубков, набирая на своем сотовом телефоне комбинацию цифр. – Проверим‑ка мы, какие у местного начальства полномочия. Что‑то круто оно здесь распоряжается. Арестовывать представителя спецслужб, причем без особых на то оснований, – это, как ни крути, явный перебор... Говорит начальник оперативного отдела УПСМ генерал‑майор Голубков, – сказал он, когда связь установилась. – У меня срочное дело к генерал‑лейтенанту, могу ли я немедленно поговорить с Аркадием Романовичем?

– Кто это? – спросил я, пока Голубков ожидал, когда его соединят.

– Генерал‑лейтенант Тимофеев, начальник армейской контрразведки. Мы с ним немного знакомы, но не в этом дело. Думаю, ему очень не понравится, что посланный им со спецпоручением майор Жуков арестован. И арестован конкретно за то, что он в принципе должен выполнить по приказу своего начальства... Я вижу, ты, Сергей, уже научился не удивляться такому?

Я невесело усмехнулся:

– В последнее время, Константин Дмитриевич, я уже ничему не удивляюсь...

Я действительно давно уже не удивлялся тому бардаку, который творился вокруг. Просто не мог. Да и не хотел. Суки... Одни генералы мутят воду, другие ее чистят... А люди из спецслужб им в этом помогают: те на одной стороне, эти – на другой. И мы, Псы Господни, в их числе. Да, «неладно стало в Датском королевстве...», как когда‑то написал Шекспир.

– Аркадий Романович? – Голубков начал важный разговор, и мне, чтобы не пропустить ни слова, пришлось отвлечься от своих невеселых мыслей.