Пилот вертолета наконец заглушил мотор, и вокруг нас повисла неприятная и плотная, давящая своей неожиданностью тишина.

– Где контейнер? – хмуро оглядев нашу команду, спросил генерал.

– В КамАЗе, рядом с вами! – Я махнул рукой в сторону сарая.

Капитан и генерал многозначительно переглянулись. Потом генерал‑майор мельком посмотрел на стоящий в глубине сарая КамАЗ и приказал:

– Капитан, проверьте!

– Жариков, Марочкин – вперед! – крикнул капитан.

Из его взвода выбежали два сержанта и, на ходу натягивая противогазы, побежали к грузовику. Через пару минут они вернулись.

– Там все в порядке! – отрапортовал один из сержантов.

Капитан кивнул и вопросительно посмотрел на генерала. Тот безразлично скользнул по нашим физиономиям своими скользкими гадючьими глазами и приказал:

– Выставить охрану у контейнера. Оружие и трупы собрать. Я распоряжусь насчет спецтранспорта. И разберитесь с этими... – Генерал небрежно махнул в нашу сторону рукой и, резко повернувшись, пошел в окружении охраны к бронетранспортеру.

– Не нравится мне этот пузатый индюк... – негромко процедил мне Док.

– Да, тут что‑то не так... – шепнул я ему в ответ.

Конечно, никто из нас не ждал особых благодарностей за сделанное. Но чтобы так – ни здрасте, ни спасибо – это уже совсем по‑хамски. Я честно попытался поставить себя на место генерала и представить, как сам бы отнесся к тому, что кто‑то за меня сделал всю грязную работу... По‑любому выходило, что хоть на какое‑то минимальное чувство благодарности за помощь мы могли рассчитывать. Суки.

– Жариков! Отделение к сараю! – тем временем начал распоряжаться капитан. – Марочкин, бери людей, пройди по территории и собери всех убитых в одно место. Заодно и трофеи подберете.

– Куда их? – недовольно спросил сержант. Было видно, что ему не нравится выступать в роли похоронной команды.

– Да хотя бы возле сарая сложи, – поморщился капитан. – И гляди, чтобы ни один патрон твои не пропустили, лично проверю!

Черноусый демонстративно не обращал на нас никакого внимания. Мы все по‑прежнему стояли в тесном окружении из двадцати вооруженных автоматами солдат и были вынуждены ждать своей очереди; в данной ситуации нам ничего другого не оставалось.

– Тарасов, давай этих к цистернам! – наконец повернулся в нашу сторону капитан.

– Руки! – приказал нам рыжеватый, крепко сбитый сержант и для убедительности мотнул стволом своего автомата вверх.

– Ничего себе заявочки! Ты что, капитан, сдурел, что ли? – возмутился Артист. – Мы вам на тарелочке этот контейнер преподнесли, а вы с нами как с преступниками?..

– Капитан, мы что, арестованы? – спросил я.

– Молчать! – крикнул черноусый. – Тарасов, что встал, веди их!

– Эй, сначала разберись, а потом кричи... – подал голос Муха.

– А мы уже разобрались, – ухмыльнулся капитан. В комплекте с ухоженными усами и молодым розовощеким лицом его ухмылка показалась мне особенно наглой. – Вы пособники террористов. Пойманы с поличным. Так что с вами все ясно: в расход!

– Эй, капитан, не бери грех на душу, – сказал я. – Ты же прекрасно знаешь, что все не так. Потом, когда все всплывет, тебе так вставят за нас, что мало не покажется. И генерал твой тебя покрывать не станет, уж поверь мне на слово, я на своем веку таких навидался... Между прочим, я сам когда‑то в капитанах ходил.

– Я выполняю приказ, – отрезал капитан.