Я немного позволил себе расслабиться. И сразу же почувствовал мерзкий запах, исходящий от генерала, – видимо, он там, зажатый между Боцманом и Доком, совсем упарился... Вообще‑то я слышал, что некоторые сильно потеют, когда им страшно. Со мной такого почему‑то не случалось, хотя страшно мне бывало, и не раз. Может, все дело в комплекции человека? Вон у генерала сколько жира – это же настоящий склад шлаков.

– Олег, посмотри‑ка, где тут кнопка стеклоподъемника, – сказал я: терпеть эту вонь было уж невозможно.

– Да вот она!.. – обрадовался Муха и небрежно нажал одну из кнопок на панели перед собой. Стекла бесшумно поехали вниз – и вместе с шумом ветра в салон влетел приближающийся стрекот вертолета.

Суки! Никак не угомонятся...

– "Вертушка", Сергей! – сказал Док.

– Слышу... Ничего, пока мы с генералом, они стрелять по нас не станут. Так что пусть себе летит и наблюдает. Не прятаться же, в самом деле!

– Лучше бы его не было... – вздохнул Док.

– Лучше бы мы не сидели тут с этим вонючим боровом, а рыбу ловили... – неожиданно подал голос и Боцман.

– А я считаю, вы должны остановиться и сдаться, – проскрипел генерал оскорбленно, но мы, все пятеро, сделали вид, что не слышим его – словно и нет с нами никакого заложника генерала...

А вообще‑то что говорить о том, что лучше, а что хуже; есть данность: вот сейчас, сию минуту, мы едем по шоссе со скоростью сто пятьдесят километров в час – в надежде, что найдем в областном центре, кому мы сможем передать и эту проклятую бочку, и этого жирного генерала, а все остальное от лукавого, только мозги парить.

– О черт! Командир! – неожиданно прервал мои мысли Муха.

Он резко затормозил. Джип противно заскрипел и пошел юзом, сворачивая вбок. Муха почему‑то не стал выводить машину из заноса – и она, остановившись встала поперек шоссе. Я посмотрел по ходу движения: в ста метрах впереди дорога была полностью заблокирована милицейскими машинами, за которыми можно было разглядеть еще два БТР.

– Это «вертушка» их на нас навела... – меланхолично сказал Док. – Эх, сейчас бы мне рацию, я бы сказал этим небожителям, кто они на самом деле...

– Да какая разница, кто навел? – Я лихорадочно думал, что нам делать: вот‑вот должны были сзади поджать нас два других БТР – тогда мы снова бы оказались в мешке.

– Ну что, воевать с ними, что ли? – недовольно пробурчал Боцман.

«Да, БТР джипом не протаранишь, – подумал я, – против лома нет приема, когда нет другого лома... Наверное, нам там, еще в лагере, надо было сообразить на БТР ноги делать. Но что ж теперь задним умом об этом сожалеть, раньше думать надо было...»

– Командир, а вон, кажется, проехать можно... – сказал Муха, указывая куда‑то вбок.

Шоссе, по которому мы уносили ноги, шло параллельно Волге, ее темную воду иногда можно было увидеть там, где берег, подмытый половодьем, осыпался. Река была слева от нас, а справа тянулись распаханные поля, между которыми были вырыты ирригационные канавы – через них даже на такой тачке, как у нас, перепрыгнуть было невозможно. Так что в областной центр только один путь – по трассе. Но, кажется, Муха был об этом другого мнения...

– Да, точно, мужики! Смотрите! – Муха снова махнул рукой в сторону Волги. – Там отмель, мы по ней пройдем!

– А ручей? – засомневался Артист. – Вон впереди.

– Так мы через него по отмели и махнем, зачем нам по берегу‑то? – аж подпрыгнул Муха, так ему понравилось эта идея. – У нашей ведь тачки все колеса ведущие, на третьей передаче вытащит! И выедем как раз в тылу у этих ребят из милиции.