– Трудно сказать... Если эти люди действительно профессионалы, они вполне могли контейнер на время куда‑нибудь спрятать, чтобы иметь свободу передвижения. Не исключен также вариант, что эта группа разделилась и сейчас все они пытаются лечь на дно... И еще один любопытный факт: вчера вечером кто‑то позвонил по 02 и, не назвавшись, сообщил, что на семидесятом километре шоссе Саратов‑Пенза состоится встреча чеченских боевиков, попросту – стрелка. Дежурный по городу на всякий случай вызвал туда взвод ОМОНа и обнаружил на обозначенном месте три трупа чеченцев и рядом – еще двух живых, но связанных боевиков. Рядом с ними лежало их разряженное оружие. ОМОН устроил на том месте засаду и в полночь захватил в плен еще пятерых вооруженных до зубов лиц чеченской национальности. Оказалось, что это остатки того отряда, что базировался в диверсионном лагере. Я уверен, что на чеченскую стрелку милицию вывели те пятеро...

– С чего вы так решили? – удивился Савченко.

– Красиво работают, по почерку сужу.

– Возможно, вы и правы... А как вы думаете, мог генерал Иконников работать вместе с ними? Может, его похищение – лишь имитация. Чтобы генерал смог замести следы?

– Скорее, он был связан с чеченцами. Неспроста же он приказал расстрелять именно славян. Капитан Зайнутдинов категорически утверждает, что те пятеро и генерал не были знакомы, пока не встретились в лагере.

– Так кто же тогда эти пятеро? На кого они, черт подери, работают?! – не сдержал эмоций генерал.

– Могу сейчас сказать только одно: это профессионалы самого высокого класса...

– Спасибо, полковник, хорошая работа, – похвалил Савченко, – продолжайте в том же духе! Вернете контейнер – можете с напарником просить что угодно...

– Постараемся, товарищ генерал‑лейтенант...

– Ну тогда жду вашего доклада завтра утром. Если что – звоните в любое время, мой помощник меня всегда с вами свяжет, он предупрежден.

– Слушаюсь!

– Ну, успехов...

Савченко положил трубку. После доклада полковника Сухотина он находился в исключительно отвратительном расположении духа. И было от чего: кражу совершил его протеже, Иконников.

«Вот подлец! – подумал он об Иконникове. – А еще русский генерал, мать твою! Продался за баксы черножопым... Ну попадись ты мне в руки – расстреляю без суда!..»

Сам Савченко считал себя генералом, ни разу за всю свою многолетнюю службу не запятнавшим честь офицерского мундира. А то что он оказался в нынешней ситуации... В нынешней ситуации он оказался из‑за чисто политических и военно‑стратегических соображений. Вслед за генералом Степановым он и вправду считал, что для безопасности России содержимое склада номер восемь на полигоне «Гамма» было необходимо...

Теперь положение Леонида Ивановича стало еще более трудным: если Степанову станет известно, что контейнер украл с собственного полигона Иконников, то его наверняка вынудят написать рапорт об отставке. Это в лучшем случае. А в худшем... устроят правдоподобный несчастный случай со смертельным исходом. Зачем Степанову лишний свидетель?..

Однако пока следователи из военной прокуратуры держали с ним связь напрямую, Савченко ничто не грозило. Получалось, что вся надежда генерал‑лейтенанта была на этих двух полковников: если они найдут контейнер и Иконникова, то Леонид Иванович сможет еще вернуться. Если обнаружится только Иконников – хана всему: Иконникову стопроцентно не сносить головы, а ему, Савченко, придется снимать погоны. Если же контейнер вернется на полигон, а Иконникова не найдут, то тогда крайним окажется снова только Леонид Иванович... И так хреново, и так несладко.

В мозгу у генерала засела как заноза всего одна фраза: «Что же делать, что делать?.