— Ты снова был у финикиянки? — сразу спросила она.

— Да. Я хотел поговорить с Атлой, но разговора не получилось.

— Я не желаю тебя с ней делить.

— Этого и не нужно. Я был у неё в каюте только для беседы.

— И о чем вы говорили? — спросила она.

— О заклятии «тысячи грез». Если бы ты знала, Сара, как Атла смогла подчинить номарха Чёрной собаки. Он выполнил её волю и принял смерть. Она смогла оживить его самые страшные воспоминания. И она сделала их явью. То, что было с нами в оазисе Сехмет, ничто по сравнению с тем, что она сделала с номархом.

— Я говорила тебе, что финикийская ведьма опасна. Её нужно убить.

— Нет. Она еще не сыграла своей роли, Сара. Я это знаю.

— Знаешь?

— Я вижу, что твоя преданность мне не подделка. Я знаю, что ты спасла меня из любви и была готова погибнуть вместе со мной. Но также я вижу, как Тьма сгущается над тобой, Сара.

— Тьма?

— Находиться рядом со мной опасно.

— Не хочешь ли ты меня напугать? Или избавиться от меня?

— Ты не поняла, Сара. Я теперь вижу то, чего ранее не видел. Со мной что-то случилось в городе мертвых. И к тому, что я говорю, стоит прислушиваться.

— Ты хочешь сказать, что стал оракулом? — усмехнулась она. — Эбана, ты глупец. Жрецы обманули тебя. Они мастера на подобные фокусы.

Она сорвала с себя легкую накидку и осталась обнаженной. Тело дочери Якубхера, с тех пор как она стала женщиной, изменилось в лучшую сторону. Никто не назвал бы её некрасивой и до того, но теперь она достигла совершенства.

— Ты стала замечательной красавицей, Сара, — проговорил Эбана.

— Такой была и моя мать Ты ведь не знаешь её истории?

— Ты не говорила мне.

— Женщины нашего рода расцветают после того, как полюбят.

Эбана обнял женщину и более не стал слушать истории из жизни умерших родителей Сары…

* * *

Город Крокодила.

Номарх и великий жрец Себека.

Номах города Гадов или города Крокодила Себекхотеп, после того как великий гик прислал ему солдат, почувствовал себя уверенно. Хамуду в своей грамоте обратился к Себехотепу как к равному и назвал его «братом» и владыкой Фаюма. Это польстило тщеславию толстого номарха. Ведь он считал себя потомком великих фараонов династии Аменемхетов и Сенусертов, и именовал себя повелителем города Иттауи.

Кемес великий жрец Крокодила Солнца ныне пришел в покои князя обговорить дела.

Они похожи — жрец и князь. Оба толстые и неуклюжие и оба жаждали власти. Культ Крокодила был господствующим в земле Икер, и номарх считался с патриархом.

— Привет повелителю Фаюма, — сказал жрец.

— Привет великому жрецу Крокодила Солнца, да защитит он наш ном от всех напастей.

— Так и будет, князь. Так и будет.

— Царь Хамуду признал наши права, жрец! Признал! Знаешь, что он нам пишет?

— Знаю, князь. Но не стал бы я верить Хамуду. Пока он льстит тебе, ибо чувствует выгоду. Но что будет после того, как он нанесет поражение Яхмосу?

— Царь Хамуду обещал, что я стану повелевать Фаюме, как он повелевает в Аваре.

— Это пустые обещания, князь.

— Пустые?

— После победы над Яхмосом он нарушит данное тебе слово. И потому нам нужно не допустить этой победы.

— Что? — номарх не понял жреца. — Не ты ли советовал мне принять строну гиксов?

— И это был мудрый совет, князь.

— Так что изменилось?

— Яхмос занял Сака.