— Для простых людей да, сын мой. Но простого ли человека мы отправили туда? Вот главный вопрос. Ты ведь не знаешь, сын мой, кто этот воин.

— Это Эбана, тот самый, что убил фараона Камоса.

— Нет. Пришло время мне рассказать тебе правду, сын. Возможно, что иного времени у меня не будет. Ты можешь спросить, откуда мне известно про Эбану? Кто сказал мне о его исключительности?

— Откровения оракула Себека? — предположил Амени.

Кемес засмеялся.

— Оракул Себека! Этот старик может только повторять запутанные тексты, в которых никто, даже он сам, не может разобраться. И потому их толкуют как кому нужно. В его предсказаниях наш номарх Себекхотеп увидел себя царем Фаюма.

— Тогда откуда тебе известно про Эбану, отец?

— От великой госпожи.

Амени не понял, о ком говорит отец.

— Она предвидит всё, сын мой. Она рассказала о финикиянке Атле и она рассказала про Эбану.

— Но кто она?

— Она из Фив, сын мой. Из столицы фараона Яхмоса.

— Из храма Амона?

— И я задал ей тот же вопрос, сын. Я пожелал узнать, неужели жрецы Амона-Ра глубже продвинулись в понимании истины. Но они также идут по пути заблуждений.

— Мы заблуждаемся, отец?

— Великая госпожа не имеет отношения к храму Амона. Их знания не больше тех, что собраны в нашем храме. Но что знаем мы? Что есть наша картина мира как не венок из заблуждений, которые завтра будут отвергнуты. Вот финикиянка Атла считает, что великая госпожа — это первая жрица Иштар. Она воспитывалась при этом храме и верит в его всемогущество. Но богини Иштар не существует, как не существует Хатор или Баалит.

— Ты назвал её великая госпожа. В чем же её величие? В даре предвидения?

— Нет. Я лишь недавно стал служить ей. Я понял, что все накопленные мною за жизнь знания ничего не стоят. Вся мудрость храма Себека, все многочисленные папирусы это ничто.

— Ты сам учил меня отец. И я именно благодаря тебе стал понимать истину. Я способен управлять другими людьми. Ты объяснил мне природу власти.

— Я был слеп, сын мой. Я говорил с ней, и она указал мне мое место в игре. Это напоминает игру Сенет, только вместо доски она использует всю Чёрную страну. А мы с тобой лишь фигурки в этой игре.

— Я не привык считать себя марионеткой.

— Ты хорошо знаешь правила Сенета, сын. Скажи, что такое «Дом Возрождения»?

Амени ответил:

— Поле игры — «Дом Возрождения». Здесь заново вводятся в игру фишки, которые «погибли» ранее.

— Именно, сын мой. Затем идет поле — «Дом красоты», его называют также «Дом Омоложения». А затем поле — «Дом Воды». Это основная ловушка в игре Сенет. Образно это воды Хаоса — чрез которые солнечный Ра плывет в своей барке, перед тем как взойти на рассвете. Ты понимаешь?

— Нет, отец. Какое отношение имеет игра Сенет к тому, что мы отправили Эбану в лабиринт?

— «Дом Воды» это Крокодилополь. А «воды Хаоса» — это наш лабиринт. И женщина, госпожа «Дома Возрождения», сказала, что Эбана войдет в лабиринт благодаря Атле. Так и произошло. Я передал номарху просьбу Дагона, вернуть ему дочь. Номарх получил Атлу и стал её рабом. Атла захотела отправить в лабиринт Эбану. Номарх заставил меня это сделать. И вот он в Лабиринте! И он спокойно вошел в него!

— И что это значит, отец?

— Мы ничем не управляем, сын мой. Мы только фишки в Сенете великой госпожи. Мы ведь совсем не знаем, что такое лабиринт.