И уставилась на Фарадея.

— Что это, черт побери?

— Там написано «Карп Чарли», — пояснил Фарадей. — Это такой персонаж из мультика, оратор, выступающий от имени «Ассоциации рыб»…

— Я знаю, кто он такой! — рявкнула Лайдоф и вперила в Гессе испепеляющий взгляд. — Гессе?

Тот стоял с отвалившейся челюстью.

— Арбитр, клянусь…

— Не упрекайте мистера Гессе, — сказал ей Фарадей. — Если уж на то пошло, я с самого начала раскусил вашу маленькую игру.

— Похоже на то. — Лайдоф продолжала сверлить взглядом Гессе. — Интересно, как?

— Не упрекайте его и за это, — ответил Фарадей. — Он прекрасно сыграл свою роль. Виноват сценарий, в соответствии с которым он действовал.

— Сценарий? Что вы имеете в виду?

— Ну, к примеру, мне было сказано, что мистер Бич, описывая происходящее с Мантой, назвал его новых опекунов мужчиной и женщиной, — ответил Фарадей. — Мистер Бич никогда не выразился бы подобным образом, он употребил бы слова «Защитник» и «Воспитательница». Потом вся эта идея насчет оппозиционной фракции в Совете Пятисот, которая жаждала заполучить меня в союзники. Это, знаете ли, звучало как-то уж очень неубедительно.

— Странно, — пробормотала Лайдоф.

— Да. И последний штрих: тот факт, что спустя столько недель Гессе все еще оставался их единственным представителем на «Юпитере-Главном». К этому времени они, несомненно, имели возможность прислать кого-нибудь более опытного. Если существовали на самом деле.

— Понятно. — Лайдоф цедила слова, словно растирая их зубами в порошок. — Значит, вы подписались не своим именем. Но почерк…

Фарадей пожал плечами.

— Я очень плохо держал ручку. Не уверен, что вы добьетесь в этом отношении успеха.

— На бумаге отпечатки ваших пальцев.

— Я не брал ее в руки.

— Ваш пот в таком случае, — упорствовала она. — Анализ ДНК.

— Я ни разу не прикоснулся к ней. Придерживал локтем, и на мне была обычная рубашка, каких миллионы. Вы никогда не докажете, что я каким-то образом связан с этим документом.

Лайдоф тяжело задышала.

— Думаете, это все, что у меня есть на вас? — спросила она, взмахнув бумагой.

— Может, и нет, — ответил Фарадей. — Но без этой бумаги вы не сможете нанести мне серьезного удара. По крайней мере сейчас. Если предпочтете сражаться, то проиграете. — Он помолчал. — Есть и альтернатива. Уладить все тихо, мирно, здесь и сейчас. И к тому же еще не поздно для вас стяжать лавры человека, сумевшего открыть человечеству путь в другие миры.

Она прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Вы хотите убедить меня, что вас эти лавры не привлекают?

— Нисколько. Я уже сказал, чего хочу.

— В самом деле. — Она натянуто улыбнулась. — И вы даже не возражаете, чтобы эти лавры способствовали усилению моего политического влияния? Которое я с легкостью смогу использовать против вас же?

Фарадей сделал жест в сторону Гессе.

— Как-то мистер Гессе заметил, что вы никогда не руководствуетесь местью ради самой мести. Я готов рискнуть.

Медленно, как будто против воли, Лайдоф вернулась к своему креслу.

— Ладно, полковник. — Она положила бумагу на стол. — Слушаю вас.