Скажи, телохранитель, а что будет, если я отдам твой труп принцу. Швырну к его ногам, а? Он захочет остаться? Или уберется, наконец то, сам? Из моей страны! Из моей жизни! Проваливайте!

Вновь приближается пол. Вспыхивает перед глазами от боли, заливает губы кровью... и сила, уже ничем не сдерживаемая, хлынула из Рэми, отшвырнув сидевшего на нем человека.

Когда телохранитель наследного принца Кассии встал, вождь медленно поднимался с пола, держась за раненную руку...

Рэми уже не хотел решить все мирно. Ему надоело. И слова вождя надоели, и его безумие. Его переполнял гнев и недоумение   как такой человек мог править Виссавией?

  Что, хочешь меня убить?   засмеялся Элизар.   Ну давай же, давай! Или я убью тебя...

Рэми внимательно посмотрел на дядю. Да, еще сегодня на приеме более ли менее нормальный, он выглядел теперь плачевно: спутанные волосы, безумный взгляд, осунувшиеся плечи и ни следа того величие, что так восхитило Рэми на приеме. К человеку, стоявшему теперь перед телохранителем, можно было чувствовать только жалость и презрение.

  Не заставляй меня, прошу,   прошептал Рэми.

  А зачем эта жизнь? Давай! Убей!

  Не буду,   попятился от безумца Рэми...

  Тогда убью я!

  Не убьешь! Твой друг Алкадий пытался...

  Не смей говорить об Алкадии!

Глаза вождя загорелись серебристым светом. Волна его безумия, невидимая, густая, подняла Рэми и швырнула о стену. Задребезжали жалобно окна, взвыла за окном буря.

Спину Рэми прожгло болью. Он с трудом поднялся на четвереньки, а потом, опираясь о стену, встал. Медленно, чувствуя, как сжирает его изнутри гнев, смешанный с сиянием силы, отер кровь с лица и ненавидяще посмотрел на Элизара.

Вождь вздрогнул. Глаза его на мгновение стали нормальными, в них появилось глубокое удивление, быстро сменившееся опустошением, а потом   привычным уже безумием. Рэми шагнул вперед, все так же не спуская с противника взгляда. Вождь вдруг отвел глаза. Рэми про себя засмеялся: "Что же ты отворачиваешься, вождь Виссавии, что же избегаешь на меня смотреть? Не нравится? Убей! Прямо сейчас, прямо здесь! Дай мне повод забыть о Виссавии навсегда. Ну же!"

  Ты жалкий дурак,   горько усмехнулся Рэми.   Распущенный дурак.

  Не смей!   холодно прервал его Элизар. Рэми вновь швырнуло об стену. На этот раз встать сил не хватило.

Луна уже почти зашла за деревья. Мир злился на себя. Он прекрасно знал, что она дойдет целой и невредимой до замка. Сам же слышал приказ хранительницы, знал, что это своенравную кошку больше не тронут, не осмелятся, а все равно глупо шел следом, не упуская ее ни на мгновение из виду.

Он почему то страшно за нее боялся. Ну и хотел насладится ее видом хотя бы мгновением дольше. Боги, как глупо.

Она тоже явно боялась: вздрагивала от каждого звука, дрожала, держалась напряженно, часто оглядывалась, и шла медленно, осторожно.

Под ногой сухо хрустнул сучок. Дикая кошка резко развернулась, прислушалась, замерла на мгновение и вдруг решительно пошла в сторону принца.

  Львенок?   несмело позвала она.

Мир нырнул за дерево, надеясь, что она все же не осмелится подойти слишком близко.

Дура! К чему лезет? А если там зверь? Опасность? Бежать надо, а она упрямо идет все ближе, будто каким то чутьем зная, за каким именно деревом Мир прятался. И принц, поняв, что его все равно через мгновение обнаружат, вышел ей на встречу.

  А, это вы,   чуть разочарованно сказала Лия.

  А вы надеялись увидеть какого то львенка?   раздраженно парировал принц.