|
За неподвижными оконными переплетами быстро мчались облака. Под окнами стоял большой мольберт, пустой и новый: остатки соскобленной краски в желобке указывали на то, что им пользовались не больше одного сезона. Отсутствующий художник отличался аккуратностью, он явно любил, чтобы рабочее место было хорошо оборудовано - стеклянные полочки, чертежная доска из матового плексигласа, гибкие лампы немецкого или шведского производства. Джерри представил себе картины этого художника - скорее всего, абстрактные, с обилием воздуха на полотне, остроугольные, по новейшей моде. Джерри еще в детстве надумал пользоваться чертежной доской; карандаш его то и дело прорывал бумагу, потому что они с приятелем приспособили эту доску для метания дротиков, а также как верстак, и от гвоздей, которые они на ней распрямляли, оставались дырки. - Тебе это противно, да? - спросила Салли, - Нет, что ты. Я восхищен. Мальчишкой я мечтал о такой мастерской. Салли подождала, не добавит ли он еще чего-нибудь, затем сказала: - Ну, для нас это слишком дорого. Он хочет двести двадцать в месяц, и счет за отопление будет ужас какой. - Не знаю, - признался он. - Это... это, пожалуй, слишком хорошо для нас. Пока что. Он с тревогой впился в нее взглядом, проверяя, поняла ли она его. Она быстро закивала - да, да, - точно лишенный разума автомат. - Пора домой, - сказала она. - Питер, наверно, уже вернулся из детского сада, и мне надо готовить ленч. Хочешь поесть с нами? - Конечно, - сказал Джерри. - Мы... я вызвал женщину посидеть с детьми. Оказалось, что Питер еще не вернулся. По вторникам эту группу детей из школы и в школу возила Руфь. Все словно происходило в другом времени 6м измерении по сравнению с тем, когда Руфь в своем мягком черном платье вышла на глазах у Джерри из комнаты и исчезла, улыбаясь и смешно твердя про себя: “Ключи от машины, ключи от машины”. А Салли, ставя четыре прибора на тяжелый орехового дерева кухонный стол, тем временем говорила: - Я сегодня утром спросила мальчиков, хотят ли они, чтобы мистер Конант жил с ними, и они подумали немного, а потом Бобби сказал: “Чарли Конант?” Они очень любят Чарли, все его любят. - За исключением бедняжки Джоффри. - Это потому, что ты недостаточно их дисциплинируешь, Джерри. Бобби тоже пытается подкусывать Питера, но я не позволяю. Я этого не терплю и говорю - почему. Мне кажется, очень важно всегда объяснять детям почему. - А как мне сказать своим, почему я ухожу от них? Она отнеслась к этому вопросу серьезно. - Просто скажи им, что вы с мамой хоть и очень любите друг друга, но считаете, что будете куда счастливее, если разъедетесь. Что ты их очень любишь, и будешь часто видеться с ними, и постараешься обеспечить их всем, что в твоих силах. - Обеспечить. Это для тебя - главное слово, да? Она подняла на него потемневшие глаза. - Разве? - Я вовсе не хотел сказать гадость. У каждого должно быть свое главное слово. У меня, например, - вера. А может быть, страх? У Руфи, как ни странно, - свобода. Когда она сегодня утром уезжала, она казалась такой счастливой. Она словно бы разводилась со всем, что окружает ее. - Ты устроил ей превеселенькую жизнь, - заметила Салли. - Это же ради тебя. - Нет. Не думаю. Ты вел себя так, потому что тебе это нравилось. Ты ведь и мне устроил превеселенькую жизнь. - Я не хотел. Она улыбнулась - косо, потом широко. |
