– Благодарю вас.

У стены стояла низкая скамья. Энгель уселся на нее, закурил сигарету и принялся ждать. Вполне вероятно, что ему был нужен совсем другой Курт Брок, и сейчас он попусту теряет время, но коль уж попал сюда, надо очистить совесть и вычеркнуть из списка одного кандидата. Какой смысл уходить, если потом предстоит возвращаться?

Минут через десять калитка открылась, и показался худощавый молодой человек с охапкой пакетов. Он был примерно одного с Энгелем роста и телосложения, но выглядел лет на шесть моложе. Черные волосы, темные проницательные глаза обитателя Средиземноморья, острые скулы, землистый цвет лица. – Курт! Ты не забыл зайти в винный? – послышалось сверху. – Вот! – Курт помахал маленьким бурым пакетом и улыбнулся матроне.

– Тут к тебе пришли, – возвестила она и, наверное, показала из окна на макушку Энгеля.

Улыбка тотчас погасла, лицо Курта Брока сделалось настороженным. Он кошачьим шагом двинулся вперед, готовый при нужде отскочить в любую сторону. Увы, пакеты у него в руках портили это красивое зрелище.

– Это вы хотели меня видеть?

– Вы – тот самый Курт Брок, который работал у Огастеса Мерриуэзера, – сказал Энгель. Сначала он хотел задать Броку вопрос, но на середине фразы передумал и закончил ее с утвердительной интонацией.

Брок немного расслабился, настороженность уступила место усталости.

– Вы тоже из полиции?

Энгель склонил голову и чуть вскинул руку. Этот замысловатый жест вполне можно было расценить как утвердительный ответ.

– Я уже дважды делал заявления, сперва по телефону, а потом лично беседовал с нарядом патрульных.

– Таков порядок, – объяснил Энгель Брок вздохнул, пожал обремененными пакетами плечами и сказал:

– Ладно, пошли наверх.

– Могу помочь с мешками.

– Правда? Спасибо.

На втором этаже Курт задержался перед одной из дверей и отдал хозяйке квартиры пакет из винной лавки. Пришлось ждать, пока матрона поблагодарит его, расплатится за бутылку и опять осыплет Курта благодарностями. Все это время пакет в руках Энгеля мало‑помалу набирал вес. Наконец винная сделка была завершена, и Брок поднялся на третий этаж. Выудив из кармана ключ, он впустил Энгеля в маленькую чистенькую комнату, которая непонятно почему производила впечатление нежилой. Она была похожа на артистическую уборную, куда заглядывают, только чтобы переодеться и передохнуть, или на раздевалку под трибунами арены для боя быков. – Не возражаете, если я сначала уберу продукты? – спросил Брок. – Тут есть кое‑что скоропортящееся.

– Пожалуйста, – Энгель взгромоздил пакет на стол, размял руки и проговорил: – Насколько я понимаю, вы разговаривали с Мерриуэзером по телефону перед самым убийством?

– Да, – Брок распахнул дверцу холодильника и принялся загружать его снедью. Он раскладывал продукты с великим тщанием, будто оформлял витрину универсама. – Во всяком случае, так говорят полицейские. Я знаю лишь, что телефон был занят, когда я перезвонил.

– Это потому, что во время убийства трубку сбросили с аппарата. – Энгель закурил и погрузился в размышления. Брок считает его полицейским, и это хорошо: значит, он будет отвечать на вопросы. Но трудность заключалась в том, чтобы их поставить. Это должны быть вопросы, которые мог бы задать полицейский, но ответы на которые способны удовлетворить гангстера. Энгель бросил потухшую спичку в девственно чистую стеклянную пепельницу с надписью «Акапулько, Хилтон» и сказал:

– Вы звонили насчет работы, так?

– Да, хотел опять получить место.

– Тут мне не все понятно.