Энгель подошел к креслу, в котором еще недавно сидела «эта Кейн», и опустился в него, сложив руки на груди и вытянув ноги. Пока он был чист перед законом, если, конечно, Каллагэн не захочет повесить на него убийство Мерриуэзера. Впрочем, будь такая опасность, полицейский уже давно заговорил бы об этом.

– Что? – спросил Каллагэн после непродолжительного молчания. – Справлялась? Прекрасно. – Он лукаво ухмыльнулся, положил трубку и повернулся к Энгелю. – Теперь я отвечу на твой вопрос. Ты не ударился в бега и не позаботился об алиби, потому что эта Кейн приходила сюда. Она сказала тебе, что была в полиции и сняла тебя с крючка.

– Правда?

– Да. В управлении она узнала твой адрес, сказав, что хочет написать тебе и извиниться, но вместо этого отправилась сюда собственной персоной.

– Это факт?

– Да, факт, – Каллагэн указал на бар. – Она пила, вон ее стакан. Должно быть, мы с ней разминулись на какую‑нибудь минуту.

– Подумать только.

– Беда в том, что вы, шпана, считаете себя умниками, умнее всех на свете. А на самом‑то деле вы дураки. Ты подохнешь в тюрьме, Энгель. А может, и на электрическом стуле.

– Неужто?

– Именно так, – Каллагэн наставил на Энгеля шишковатый палец. – Сегодня ты наделал глупостей. Ты дал мне понять, что к тебе стоит приглядеться. Ты дал мне понять, что недавно совершил по меньшей мере одно убийство. И теперь я начну копать. Думаешь, ничего не выкопаю?

– Именно так я и думаю, – ответил Энгель. – Я не убийца. Просто сегодня я испугался, как сделал бы любой другой на моем месте.

– Я тебя прищучу, Энгель, можешь не сомневаться. Я тебе этот проулок век не забуду.

– Отчего же не повесить на меня убийство Мерриуэзера? – спросил Энгель, намеренно затронув тему, которой Каллагэн еще не касался. Теперь ему захотелось узнать почему.

– Я бы с удовольствием, да время не сходится. Оно известно нам с точностью до минуты. Гробовщика угробили, когда ты еще не успел войти. У тебя есть алиби, и я могу его подтвердить.

– Что значит «с точностью до минуты»?

– Тебе‑то какое дело?

Энгель был уверен, что убийство Мерриуэзера как‑то связано с исчезновением Чарли Броди и его пиджака, но вслух он сказал лишь:

– Это провокационное заявление. Вы говорите, что его убили, когда мы с вами стояли в дверях, и мне стало любопытно, откуда вы это знаете.

– Он беседовал по телефону, – ответил Каллагэн, – и сказал: «Кто‑то стучится в дверь. Я перезвоню». Потом он положил трубку, но собеседник был настойчив и снова набрал номер бюро. У Мерриуэзера оказалось занято. Значит, когда его пырнули, он упал и столкнул телефон со стола. Стало быть, его убили после того, как он положил трубку, но до того, как собеседник успел повторно набрать номер и услышать короткие гудки. То есть примерно через минуту.

– А с кем говорил Мерриуэзер? Каллагэн нахмурился.

– Ты не в меру любопытен. У полицейских научился?

– Не хотите отвечатьне надо. Я думал, раз уж мы беседуем...

– Ему звонил парень по имени Брок. Курт Брок, помощник Мерриуэзера. Вчера Мерриуэзер уволил его, или отругал, и сегодня Брок пытался договориться о том, чтобы его опять приняли на работу.

– Чем обеспечил алиби и себе, и мне, – заметил Энгель.