Но труден путь! В двадцатый день

         Едва приехали в Тюмень,

         Еще скакали десять дней,

         «Увидим скоро Енисей, —

         Сказал княгине секретарь. —

         Не ездит так и государь!..»

         Вперед! Душа полна тоски,

         Дорога все трудней,

         Но грезы мирны и легки —

         Приснилась юность ей.

         Богатство, блеск! Высокий дом

         На берегу Невы,

         Обита лестница ковром,

         Перед подъездом львы,

         Изящно убран пышный зал,

         Огнями весь горит.

         О радость! нынче детский бал,

         Чу! музыка гремит!

         Ей ленты алые вплели

         В две русые косы,

         Цветы, наряды принесли

         Невиданной красы.

         Пришел папаша – сед, румян, —

         К гостям ее зовет.

         «Ну, Катя! чудо-сарафан!

         Он всех с ума сведет!»

         Ей любо, любо без границ.

         Кружится перед ней

         Цветник из милых детских лиц,

         Головок и кудрей.

         Нарядны дети, как цветы,

         Нарядней старики:

         Плюмажи, ленты и кресты,

         Со звоном каблуки…

         Танцует, прыгает дитя,

         Не мысля ни о чем,

         И детство резвое шутя

         Проносится… Потом

         Другое время, бал другой

         Ей снится: перед ней

         Стоит красавец молодой,

         Он что-то шепчет ей…

         Потом опять балы, балы…

         Она – хозяйка их,

         У них сановники, послы,

         Весь модный свет у них…

         «О милый! что ты так угрюм?

         Что на? сердце твоем?»

         – Дитя! мне скучен светский шум,

         Уйдем скорей, уйдем! —

         И вот уехала она

         С избранником своим.