Не слышен здесь житейский шум,

         Прохлада, тишина

         И полусумрак… Строгих дум

         Опять душа полна.

         Святых и ангелов толпой

         Вверху украшен храм,

         Порфир и яшма под ногой

         И мрамор по стенам…

         Как сладко слушать моря шум!

         Сидишь по часу нем,

         Неугнетенный, бодрый ум

         Работает меж тем…

         До солнца горного тропой

         Взберешься высоко —

         Какое утро пред тобой!

         Как дышится легко!

         Но жарче, жарче южный день,

         На зелени долин

         Росинки нет… Уйдем под тень

         Зонтообразных пинн…

         Княгине памятны те дни

         Прогулок и бесед,

         В душе оставили они

         Неизгладимый след.

         Но не вернуть ей дней былых,

         Тех дней надежд и грез,

         Как не вернуть потом о них

         Пролитых ею слез!..

         Исчезли радужные сны,

         Пред нею ряд картин

         Забитой, загнанной страны:

         Суровый господин

         И жалкий труженик-мужик

         С понурой головой…

         Как первый властвовать привык,

         Как рабствует второй!

         Ей снятся группы бедняков

         На нивах, на лугах,

         Ей снятся стоны бурлаков

         На волжских берегах…

         Наивным ужасом полна,

         Она не ест, не спит,

         Засыпать спутника она

         Вопросами спешит:

         «Скажи, ужель весь край таков?

         Довольства тени нет?..»

         – Ты в царстве нищих и рабов! —

         Короткий был ответ…

         Она проснулась – в руку сон!

         Чу, слышен впереди

         Печальный звон – кандальный звон!

         «Эй, кучер, погоди!»

         То ссыльных партия идет,

         Больней заныла грудь.