Да вновь пораздумалась стоя,

         Топор машинально взяла

         И, тихо, прерывисто воя,

         К высокой сосне подошла.

         Едва ее ноги держали,

         Душа истомилась тоской,

         Настало затишье печали —

         Невольный и страшный покой!

         Стоит под сосной чуть живая,

         Без думы, без стона, без слез.

         В лесу тишина гробовая —

         День светел, крепчает мороз.

XXX

         Не ветер бушует над бором,

         Не с гор побежали ручьи,

         Мороз-воевода дозором

         Обходит владенья свои.

         Глядит – хорошо ли метели

         Лесные тропы занесли,

         И нет ли где трещины, щели

         И нет ли где голой земли?

         Пушисты ли сосен вершины,

         Красив ли узор на дубах?

         И крепко ли скованы льдины

         В великих и малых водах?

         Идет – по деревьям шагает,

         Трещит по замерзлой воде,

         И яркое солнце играет

         В косматой его бороде.

         Дорога везде чародею,

         Чу! ближе подходит, седой.

         И вдруг очутился над нею,

         Над самой ее головой!

         Забравшись на сосну большую,

         По веточкам палицей бьет

         И сам про себя удалую,

         Хвастливую песню поет:

XXXI

         – Вглядись, молодица, смелее,

         Каков воевода Мороз!

         Навряд тебе парня сильнее

         И краше видать привелось?

         Метели, снега и туманы

         Покорны морозу всегда,

         Пойду на моря-окияны —

         Построю дворцы изо льда.

         Задумаю – реки большие

         Надолго упрячу под гнет,

         Построю мосты ледяные,

         Каких не построит народ.