|
Один из анисиевых помощников, по виду приказчик, сидел на земле и подвывал, держась за плечо. Шинель было жалко - осталась без обоих рукавов и воротник треснул. Новая шинель, только осенью пошитая, сорок пять целковых. Докторша уже здесь - и как только успела. Присела над лежащей без сознания, пощупала пульс, помяла руки-ноги: - Жива и целехонька. Анисию бросила: - Молодец, что сообразили шинель натянуть. - Что это с ней? - спросил он, потряхивая кистями. - Родильная горячка. Временное помрачение рассудка. Редко, но бывает. У тебя что? - Это она уже приказчику. - Вывих? Дай-ка. Взялась крепкими руками, коротко дернула - приказчик только ойкнул. Запыхавшаяся санитарка спросила: - Лизавета Андреевна, а с Ермолаевой что? - В изолятор. Под три одеяла, вколоть морфию. Пусть поспит. И смотри, глаз с нее не спускать. Повернулась идти. - Я, собственно, к вам, госпожа Несвицкая, - сказал Анисий, подумав: правильно шеф не стал женщин с подозрения снимать. Этакая лошадь не то что скальпелем прирезать, голыми руками задушит, и очень запросто. - Вы кто? По какому делу? - глянула на него подозреваемая. Взгляд из-под пенсне жесткий, совсем не женский. - Тюльпанов, губернский секретарь. Вот, привел убогую за советом по женской линии. Очень что-то мучается от месячных. Не согласитесь осмотреть? Несвицкая посмотрела на Соньку. Деловито просила: - Идиотка? Половую жизнь имеет? Она кто, сожительница ваша? - Да что вы! - в ужасе вскричал Анисий. - Это сестра моя. Она с рождения такая. - Платить можете? С тех, кто может, я беру два рубля за осмотр. - Заплачу с превеликим удовольствием, - поспешил уверить Тюльпанов. - Если с превеликим, то почему ко мне, а не к лекарю или к профессору? Ладно, идемте в кабинет. Пошла вперед быстрым, широким шагом. Анисий - за ней, только Соньку за руку подхватил. Линию поведения выстраивал на ходу. С типажом никаких сомнений - классическая "львица". Рекомендуемый подход - смущаться и мямлить. "Львицы" от этого мягчеют. Кабинетик у повивальной бабки оказался маленький, опрятный, ничего лишнего: медицинское кресло, стол, стул. На столе две брошюры - "О негигиеничности женского костюма", сочинение приват-доцента акушерских и женских болезней А.Н.Соловьева, и "Записки Общества распространения практических знаний между образованными женщинами". На стене - рекламная афиша: ДАМСКИЕ ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ПОДУШКИ Приготовлены из древесной сулемовой ваты. Очень удобная повязка, с приспособленным поясом, для ношения дамами во время болезненных периодов. Цена за дюжину подушек 1 р. Цена за пояс от 40 к. до 1 р. 50 к. Покровка, дом Егорова Анисий вздохнул и начал мямлить: - Я ведь почему решил обратиться именно к вам, госпожа Несвицкая. Я, изволите ли видеть, наслышан, что вы обладаете самой что ни на есть наивысшей квалификацией, хоть и пребываете в звании, совершенно несообразном учености столь достойной особы... То есть, я вовсе ничего такого против звания повивальной бабки... Я не в смысле принизить или, упаси Боже, усомниться, я совсем наоборот... Вроде бы отлично вышло и даже конфузливо покраснеть получилось, но тут Несвицкая удивила: крепко взяла Анисия за плечи и развернула лицом к свету. - Ну-ка, ну-ка, это выражение глаз мне знакомо. Никак господин филер? С выдумкой работать стали, и даже идиотку где-то подобрали. Что вам еще от меня нужно? Что вы меня в покое никак не оставите? К недозволенной практике придраться задумали? Так господин директор про нее знает. И брезгливо оттолкнула. Тюльпанов потер плечи - ну и хватка. Сонька испуганно прижалась к брату, захныкала. Анисий погладил ее по голове: - Ты что напугалась? Тетя шутит, играет. Она добрая, она доктор... Елизавета Андреевна, вы на мой счет в заблуждении. |
