|
У младших курсов за лихачество считается позавтракать в морге, поставив бутылку пива на только что зашитое брюхо "дохлятины". Бывают шутки и повульгарней, не буду рассказывать, противно. Но это все проказы обычные, мы же дальше пошли. Были среди нас некоторые при больших деньгах, так что возможность развернуться имелась. Простого разврата нам скоро мало стало. Вожак наш, покойный Соцкий, с фантазией был. Не вернулся из арестантских рот, загинул, а то бы далеко пошел. В особенном ходу у нас садические забавы были. Наймем гулящую побезобразней, заплатим четвертной, и давай над ней куражиться. Докуражились... Раз, в полтиничном борделе, с перепою, шлюху старую, за трешник на все готовую, уходили до смерти... Дело замяли, до суда не довели. И решили все тихо, без скандала. Я злился сначала, что жизнь мне поломали - ведь на гроши учился, уроки давал, маменька что могла высылала... А после, уж годы спустя, вдруг понял - поделом. Анисий прищурился: - Как это "вдруг"? - Так, - коротко и строго ответил Стенич. - Бога узрел. Что-то есть, подумал Тюльпанов. Тут пощупать, так, пожалуй, и "идея" отыщется, про которую шеф говорил. Как бы разговор на Англию навести? - Наверно, много вас жизнь покидала? За границей не пробовали счастья искать? - Счастья - нет, не искал. А непотребств искал в разных странах. И находил предостаточно, прости меня Господи. - Стенич истово перекрестился на висевший в углу образ Спасителя. Тут Анисий простодушно так: - И в самой Англии бывали? Я вот мечтаю, да, видно, не доведется. Все говорят, исключительно цивилизованная страна. - Странно, что вы про Англию спросили, - внимательно взглянул на него бывший грешник. - Вы вообще странный господин. Что ни спросите, все в самую точку. В Англии-то я Бога и узрел. До того момента вел жизнь недостойную, унизительную. Состоял в приживалах при одном сумасброде. А тут решился и разом всё переменил. - Вы ж сами говорили, что унижение полезно для преодоления гордости. Почему же решили от унизительной жизни отказаться? Нелогично получается. Хотел Анисий про английское житье Стенича побольше вызнать, но совершил грубую ошибку - принудил своим вопросом "черепаху" к обороне, а этого делать ни в коем случае не следовало. И Стенич моментально убрался в панцирь: - Да кто вы такой, чтоб логику моей души истолковывать? Что я вообще перед вами тут разнюнился! Взгляд у милосердного брата стал воспаленный, ненавидящий, тонкие пальцы судорожно зашарили по столу. А на столе, между прочим, стальная кастрюлька с разными медицинскими инструментами. Вспомнил Анисий, что Стенич от душевного недуга лечился, и попятился в коридор. Все равно больше ничего полезного не скажет. Но кое-что все же выяснилось. *** Теперь путь лежал вовсе дальний, из Лефортова на противоположную окраину, на Девичье Поле, где совсем недавно на средства мануфактур-советника Тимофея Саввича Морозова открылась его же имени Гинекологическая клиника при Московском императорском университете. Сонька какая-никакая, а все-таки тоже женщина, и проблемы женские у нее найдутся. Вот и получалось, что снова следствию от дуры польза. Сонька была в ажитации - лефортовский "дот" произвел на нее большое впечатление. - Лоток гук-гук, ленка прыг, неялась, афекинял, - оживленно рассказывала она брату о своих приключениях. Для кого другого - бессмысленный набор звуков, а Анисий всё понимал: доктор ей молотком по коленке стучал, и коленка подпрыгивала, только Сонька ни чуточки не боялась, а конфетки ей доктор не дал. Чтоб не мешала сосредоточиться, остановил у Сиротского института, купил большого петуха, ядовито-красного, на палочке. Сонька и заткнулась. Язык на добрый вершок высовывает, лижет, белесыми глазками по сторонам пялится. Столько у ней сегодня событий, а не знает, что впереди еще много интересного будет. |
