— Насколько я в курсе, никуда я уходить не собираюсь. Вы уверены, что ваша мама сказала именно так?

Они синхронно кивнули, а Эстор добавила:

— Угу… Сказала, это для тебя сюрприз.

— Еще бы, — отозвался я, чувствуя, что не заслужил ничего подобного. Я даже растерялся. Но потом позвал детей: — Идемте скажем ей, что я никуда не пойду.

Дети взяли меня за руки, и мы вошли в дом.

Внутри витал дразнящий аромат чего-то странно знакомого, но экзотичного, как будто роза вдруг запахла тыквенным пирогом. Запахи шли с кухни, куда я и повел мой маленький отряд.

— Рита? — позвал я.

В ответ звякнула сковородка.

— Еще не готово! — откликнулась жена. — Это сюрприз!

Слово «сюрприз» всегда звучит зловеще — разве что кроме дня рождения… и даже тогда, но я все равно смело шагнул в кухню.

Рита в фартуке хлопотала у плиты, не обращая внимания на растрепанные светлые прядки на лбу.

— У меня неприятности? — поинтересовался я.

— Что? Нет, конечно, нет! С чего… Ай, черт! — Она облизнула обожженный палец и стала энергично помешивать содержимое сковородки.

— Коди и Эстор говорят, что ты меня выгоняешь, — начал я.

Рита уронила лопаточку и встревоженно обернулась.

— Выгоняю? Зачем бы я… — Нагнулась за лопаточкой и вновь занялась сковородкой.

— Значит, ты не говорила мне «кыш»?

— Декстер, — нервно отозвалась Рита, — я пытаюсь приготовить для тебя особенный ужин и ужасно стараюсь ничего не испортить! Можно, мы потом поговорим?

Она бросилась к столу, схватила мерный стакан, поспешила опять к сковородке.

— Что ты готовишь? — спросил я.

— Тебе ведь так понравилась еда в Париже… — Жена сосредоточенно размешивала нечто в мерном стакане.

— Я люблю поесть, — согласился я.

— Вот я и захотела приготовить для тебя настоящий французский ужин. Французский киш!

Она произнесла это со своим фирменным отвратнофранцузским акцентом, и в мозгах у меня забрезжило.

— «Киш», — повторил я, оборачиваясь к Эстор.

— Кыш! — кивнула она.

— Да что же это! — снова вскрикнула Рита, на этот раз безуспешно пытаясь засунуть в рот обожженный локоть.

— Идемте, дети, — объявил я голосом Мэри Поппинс. — Я вам объясню на улице.

И повел их из дома на задний двор. Там мы все уселись на ступеньке.

— Значит, так, — сказал я. — Вы просто недопоняли.

Эстор затрясла головой — как это недопоняли, ведь она все-все-все на свете знает!

— Энтони сказал, это такой акцент, вроде испанского! Она сказала «кыш».

— «Киш» — это по-французски, — объяснил я. — Мы с вашей мамой пробовали это блюдо во Франции.

Эстор недоверчиво качала головой:

— Кто же по-французски говорит?!

— Во Франции некоторые говорят. И даже здесь кое-кто, как и ваша мама, думает, что говорит.

— И что же это значит? — упрямилась девочка.

— Такой пирог специальный, с сыром, — сказал я.

Дети переглянулись, снова посмотрели на меня. И как ни странно, тишину нарушил Коди:

— А пиццу все равно закажем?

— Непременно, — подтвердил я. — Ну как, попинаем мячик?

Коди прошептал что-то на ухо Эстор, сестра кивнула.