Александр Лавров, Ольга Лаврова. Дело № 20. БумерангСледствие ведут ЗнаТоКи – 20
1
Задрав веселые мордашки, двое малышей наперебой читают стихи. Но бабушка, которой адресовано художественное слово, слушает невнимательно. Она грустно смотрит на Барсукова, своего зятя, одевающего ребят. И вот последняя пуговица застегнута, он вешает на плечо сумку, собираясь прощаться. — Леша, кое-что надо сказать… Барсуков понимает, что присутствие детей нежелательно. — Ну-ка, орлы, марш на балкон! Ребята убегают. — Не мне бы этот разговор вести… Слез я не меньше твоего пролила. Ты жену потерял — я дочь схоронила. Горе у нас общее. Но жизнь есть жизнь: пора тебе жениться, Леша! — На ком я могу жениться? — с неловкостью произносит он, помолчав. — А вот с которой Смирновы знакомили?.. Очень симпатичная девушка. И ты ей понравился. — Все они симпатичные. И все им нравится. Все замечательно. Пока не узнают, что у меня двое плаксиков. — Насколько я понимаю… ты слишком в лоб: полюби моих детей, тогда, может, и я тебя полюблю. — А как же иначе? Детям нужна мать! Жена — второе дело. — Ох, Леша… — Анна Львовна не знает, горевать или радоваться такой отцовской преданности. Барсуков слегка приобнимает и целует ее в обе щеки. — Эй, гренадеры! Ребята являются на зов, и он поочередно поднимает их, чтобы тоже чмокнули бабушку. — Плаксик номер один… — приговаривает он. — Плаксик номер два…
По шоссе мчатся трое на мотоцикле с коляской. Одинаково пучеглазые в мотоциклетных очках, одинаково распухшие в поддутых ветром куртках, они различаются только цветом шлемов. Седок в коляске трогает за локоть того, что за рулем, и делает жест в сторону обочины. Мотоцикл осторожно притормаживает. — Что? — спрашивает водитель. — Хронометраж нарушаем. — Один из парней показывает циферблат наручных часов. — Подъедем на четыре минуты раньше. — Давай быстро в лесок, пока никого нет! — решает задний седок, озираясь. Мотоцикл съезжает с шоссе и скрывается в придорожной зелени. Рядом с шоссе сияет сплошным стеклом типовой двухэтажный универмаг. Витрины оформлены лаконично, и внутренность торговых залов неплохо просматривается снаружи. Стоящая в дверях женщина выпускает последних покупателей и вывешивает табличку «Обед с 14 до 15». Затем с тыльной стороны открывается служебная дверь, и та же женщина в числе нескольких других покидает магазин. Продавщицы направляются через шоссе к расположенному почти напротив универмага кафе, минуя автобусную остановку, здороваясь с кем-то из ожидающих. В тот момент, как женщины входят в кафе, к задней стене универмага подкатывает мотоцикл. Удостоверясь, что людей в поле зрения нет, мотоциклисты, не снимая своей амуниции, быстро проделывают несколько шагов, что отделяют их от двери. Надпись «Служебный вход» заслоняют сгрудившиеся шлемы… Женщины с аппетитом обедают. Сквозь широкое стекло кафе видны проносящиеся машины и на противоположной стороне шоссе пустой универмаг. Вдруг одна из них застывает с вилкой в руке и тревожно всматривается за окно. — Что там, Таня? — окликают ее. — Чья-то собака без привязи бегает! Того гляди задавят!.. Вокруг пусто. Служебная дверь магазина чуть приоткрыта. За ней в полутьме маячит желтый шлем. Его приятели орудуют внутри. Они опустошают ящики касс на первом и втором этажах, ссыпая деньги в рюкзак. Маршрут, по которому передвигаются грабители в торговых залах, то пригнувшись, то впритирку огибая прилавки, то скользя между плотными рядами развешанной одежды, довольно сложен и рассчитан на то, чтобы не быть замеченными снаружи…
Сокращая путь из поселка до шоссе, Барсуков сворачивает на тропинку, протоптанную через газон. |
