Александр Лавров, Ольга Лаврова. Дело № 21. Без ножа и кастетаСледствие ведут ЗнаТоКи – 21
1
В приемной Главного управления внутренних дел города генерал-майор беседует с Охтиным. Раздается телефонный звонок, генерал снимает трубку: — Слушаю… Да, часа через два, веду прием населения… Есть, сразу с утра зайду. Закончив разговор, генерал оборачивается к посетителю: — Продолжайте, товарищ Охтин. — В общем, всякое терпение потеряли, товарищ генерал. — Охтина, видно, несколько сбил телефонный звонок, но постепенно к нему возвращается горячность. — Ведь пятый год… По стенам — честное слово! — натуральная плесень, как в подвале у плохого хозяина. Отопление что есть, что нет его! Квартиру дали, называется! Мы въезжали — себя от радости не помнили. А теперь хоть назад, честное слово! По крайней мере, в тепле жили. Идешь, знаете, домой, порог переступил — и все. Советская власть кончается, такое впечатление, честно слово! — Невеселое впечатление, — говорит генерал. — И вот еще пример приведу. Рядом в переулке два дома покрыли оцинкованным железом. И сразу на слом. А железо поснимали и, вижу, грузят на машины. С иногородними номерами. Явная комбинация! — Пожалуйста, изложите письменно то, что вы рассказывали вначале. И насчет железа. — Да у меня изложено, товарищ генерал. Куда я только не посылал эти заявления! — Охтин достает несколько печатных страниц. Генерал берет заявление, просматривает, ставит в двух-трех местах размашистые галки. — Экземпляр я оставлю. Но поймите меня правильно, — говорит он, не отрываясь от чтения, — мы не санэпиднадзор… не жилищное управление… Фактами, которые относятся к нашей службе, мы займемся… — Ясно, — безнадежно вздыхает Охтин и встает. Он возвращается домой, обходя по краю тротуара пруды из грязного месива, в которое поздней осенью и весной превращается нечищеный снег. Чтобы миновать очередную лужу, Охтин сходит на проезжую часть, и тут его обдают жижей из-под колес элегантные «Жигули», за рулем которых — Изабелла, дочь Сони Нарзоевой. Сама Соня царственно восседает рядом. — Куда на мостовую прешься? — кричит Изабелла, не поленившись затормозить. Охтин, отставив ногу, с сожалением оглядывает брюки. — Не связывайся ты с этими людьми, — брезгливо говорит Соня. — Еще камнем запустит. — В меня?! — усмехается Изабелла и резко трогает с места. Охтин даже не смотрит вслед. …Войдя в квартиру, он переодевается из одного пальто в другое, старенькое. Температура в квартире такая, что без верхней одежды тут нельзя. На хозяйке, несущей из кухни сковороду, тоже фартук поверх пальто. И ребята и бабушка сидят за столом укутанные. Охтин, помыв руки, греет их над рефлектором. Их в комнате включено два. Сердито фыркнув на призыв с телеэкрана экономить электроэнергию, хозяйка придвигает рефлектор поближе к ногам и говорит, обращаясь ко всем: — Ешьте скорей, пока не остыло. На Петровке был? — спрашивает она у мужа. — Был. — Совсем ничего не обещали? — Дохлый номер! — Когда ж этому будет конец?! — ужасается она. — До весны я не выдержу! — Полно, Надежда, — стыдит бабушка. — Вода идет, газ есть, электричество есть. Как же люди в эвакуации жили? — Да ведь сейчас-то мы не в эвакуации!!
2
Томин стоит на площадке лестницы, посматривает вверх, посматривает вниз, посматривает на часы. |
