– Ты мне ответишь за эти ромашки! – прорычал он, метнул хлебный мякиш Скрипке в компот и зашагал к выходу.

Скрипка проявил выдержку и не стал преследовать осквернившего его трапезу психопата.

– Я думаю, вам не о чем больше беспокоиться, Марина Борисовна, – сказал Скрипка, с грустью заглядывая в компот.

А ведь как в воду глядел: все остальные неприятности в этой истории достались самому Алеше Скрипке.

***

Я уже и думать забыла о Мише, когда в Агентстве случился переполох. Завхоз Алексей Скрипка получил по почте вызов на дуэль. «Рыжие ромашки стучат в мое сердце, – говорилась в напечатанном на компьютере письме. – Если ты не трус, приходи на рассвете к железнодорожному мосту через реку Тосно. Оружие рассудит, кому из нас достанется Марина». Скрипка носился с посланием по кабинетам и заливисто хохотал, добавляя к рассказу о заступничестве за Агееву:

– Ни с одним из моих знакомых, честно вам скажу, ничего подобного не случалось.

Десятый по счету, отточенный до блеска пересказ, прервала секретарша Ксюша. Скрипку вызывал к себе Обнорский.

– Придется драться, Алексей, – без тени улыбки сказал шеф. – Мы не можем позволить какому то психу безнаказанно разгуливать по улицам, да еще с оружием.

– Но ведь дуэли запрещены, – промямлил вмиг побледневший Скрипка.

– В том то и дело. Ты должен будешь явиться к месту дуэли и определить, насколько состоятельны угрозы этого человека, назвавшегося сотрудником милиции, применить оружие в противоправных целях. Это же первополосный материал! Если все обойдется, отпишешься в следующий же номер «Явки с повинной».

– В каком смысле «если все обойдется»? – спросил Скрипка.

– Повторяю – с учетом того, что ты, Леша, завхоз: милиционер должен представлять реальную угрозу. Только тогда наше участие в этом мероприятии имеет смысл. Блестящий сюжет, – восхитился Обнорский, – лучшей иллюстрации к аналитической справке Спозаранника о психических отклонениях в поведении сотрудников правоохранительных органов не придумаешь! Дело рискованное, Алексей.

Принимать в нем участие или нет – решать тебе. Вместе с тобой к железнодорожному мосту поедут Гвичия и Шаховский.

Привлечем РУБОП. Естественно, они будут присутствовать незримо, то есть организуют засаду. Как только ты встретишься с соперником и убедишься, что он вооружен, подашь условный сигнал. И это будет уже пятое задержание на счету нашего Агентства! – довольно потирая руки, добавил Обнорский.

– Я согласен, – решительно заявил Скрипка, вдохновленный долгой речью шефа.

– Иди, Алексей, собирайся с духом, а я позвоню Ложкину, попрошу раздобыть для тебя бронежилет.

***

В два часа ночи в Агентстве было светло и оживленно, как днем. Никто не хотел пропускать проводы дуэлянта. Горностаева, шмыгая носом, шнуровала бронежилет.

Завгородняя, роняя крошки в вырез платья, готовила бутерброды. Шаховский, Зураб и двухметровый рубоповец обсуждали свое незримое присутствие, разложив на подоконнике рисунок железнодорожного моста, выполненный от руки проводником поезда «Аврора» Санкт Петербург Москва на скорости сто километров в час. Бледный Скрипка, увешанный броней и радиомикрофонами, безропотно принимал последние наставления.

Ровно в четыре Каширин и Соболин взяли завхоза под руки и повели вниз. Во дворе уже урчала служебная «Волга», на которой беременная Железняк, высунув язык, весь вечер рисовала опознавательные шашечки такси. Нонна уверяла, что, по данным исследований американских ученых, запах краски – лучшая профилактика послеродовой горячки.

Я уже собиралась воспользоваться предложением Каширина подбросить меня до дома, как ушей моих достигли чудовищные откровения Обнорского.