– Твой кофе, – пододвинул мне чашку Обнорский. – Подожди немного, мы скоро закончим.

Я плеснул в чашку сливок и насыпал две ложечки сахара. Кофе уже успел остыть. Откинувшись на спинку стула, я почувствовал, что сейчас засну. Я улавливал лишь обрывки разговора между Андреем и иностранцем – что то о страшной русской мафии в Европе.

– Николай, Кристиан интересуется, кто победит на следующих выборах, – вывел меня из состояния дремоты Обнорский.

– На выборах? Электорат, как всегда, кинут. В итоге победят деньги и политические технологии, а мы будем разоблачать мафиозных кандидатов и тоже заработаем денег. Круговорот денег в природе. А вы откуда, Кристиан?

Он оказался московским собкором немецкого журнала. Я вспомнил про фотографии. Немецкий дипломат… Есть ли у вас план? О да, у меня есть план.

– Кристиан, вы хотите сделать бомбу для своего журнала?

Еще бы он не хотел. Покажите мне журналиста, который не мечтает найти сенсацию,

– Подожди, подожди, – заинтересовался Обнорский. – Какую бомбу, почему не знаю?

Я рассказал про письмо, вчерашнюю встречу и положил на стол фотографии. Да. Вот еще диктофон с записью…

– Историю с письмом мы, конечно, отработаем сами, а вот как быть с дипломатом?

– Очень похоже на провокацию, – уловил, куда я клоню, Обнорский. – С нами атташе едва ли будет говорить. Другое дело – немецкий журналист. Как никак соотечественник.

– Я готов. Еду в консульство, попробую что нибудь разузнать, – в глазах Кристиана появился охотничий азарт.

– А про Аксененко готовь статью, – подвел итог Обнорский. – Его начальство, конечно, будет расстроено появлением такой публикации. Потому они и вышли на тебя. Но это их проблемы. Вряд ли они предпримут что то кроме беседы.

– Ладно, завтра напишу. А сейчас с твоего позволения поеду домой, спать.

– Спать? А что ты ночью делал?

– Работал, как пчелка, в поте лица.

– Ну–  ну, – кажется, Андрей мне не поверил.

Поспать мне так и не удалось. Радиотелефон я предусмотрительно отключил, но домашний звонил не переставая. Я решил трубку не снимать и ради интереса стал считать звонки. Сбился после сорока. Кто это такой настырный? Вы настырные, но и я тоже могу пойти на принцип. Каждый человек имеет право на отдых – так, кажется, записано – или было записано – в Конституции. Ну что за люди, ведь ясно же – никого нет дома. Или знают, что я здесь? А может быть, это шеф? Я сполз с дивана и дотянулся до телефона.

– Николай Львович! – Я узнал голос «Алексея Ивановича», в нем слышалась укоризна. – Ну что же вы, мы звоним, звоним. На работе сказали, что вас сегодня не будет. Но сами понимаете, служба. Так что вы решили?

– Знаете, ваша информация о господине атташе нас очень заинтересовала.

– А что с Аксененко? – теперь в голосе чувствовалась досада.

– Честно говоря, мы еще не обсуждали эту тему. Все как то некогда, – соврал я.

– Вы не совсем серьезно отнеслись к нашей просьбе, – «Алексей Иванович» был явно раздражен.

– Ну почему же, я понимаю всю важность момента.

– Складывается такое ощущение, что не до конца. Кстати, вы, оказывается, пользуетесь успехом у прекрасного пола? – Это уже был запрещенный прием. Выходит, они меня пасут…

– Это надо понимать как угрозу? – собрался я с мыслями после некоторой паузы.

– Ну что вы, Николай Львович, просто интересуемся.

– По моему, напрасно. Я не генеральный прокурор, не иностранный дипломат и даже не министр юстиции.