Андрей Константинов. Дело о двух расписках
Рассказывает Николай ПОВЗЛО
«…В агентстве отвечает за политическую часть расследований. Обладает хорошими и давними связями в политических кругах города (во время учебы на философском факультете университета увлекся политикой: был „зеленым", членом „народного фронта", безуспешно баллотировался в народные депутаты СССР, В начале девяностых разочаровался в политике. Создал рекламное агентство, которое обанкротилось. Занялся журналистикой). Немногословен. Задумчив. По национальности украинец. От украинского во внешнем облике – только усы. Одеваетсястрого. Как руководитель излишне мягок по отношению к подчиненным. Философское образование сказывается в том, что, критикуя действия сотрудников, любит вспоминать Гегеля, Юнга и Платона, чем приводит сотрудников агентства в состояние легкого недоумения». Из служебной характеристики
Я собирался сходить перекусить, когда в дверях появился какой то парнишка. – Вы – Николай Повзло, заместитель директора «Золотой пули»? – он, похоже, был уверен, что не ошибся. – Вам просили дать. Незнакомец – я даже не успел его толком запомнить – протянул большой конверт, который я машинально взял. – Простите, а кто… Но он уже быстро спускался вниз. Еще через несколько секунд хлопнула дверь в подъезд. Пришлось вернуться – интересно ведь, что это за таинственное послание. Конверт как конверт, чуть больше обычного. Ни – кому, ни – от кого. Я на всякий случай поднес конверт к лампе, но ничего подозрительного на просвет не обнаружил. Что ж, вскрытие покажет. Я оторвал край и вытащил три сложенных вдвое листа. На всякий случай заглянул внутрь. Нет, это все. На двух страницах были копии расписок, написанных от руки.
«Я, Аксененко С. М., служебное удостоверение 435/281 Главного управления охраны, получил от президента ООО „Геракл" Подкопаева 25 000 (двадцать пять тысяч) долларов США (во второй расписке – 14 тысяч). Обязуюсь вернуть деньги до 30.12. В противном случае рассчитаюсь выполнением обязанностей, связанных с моей профессиональной деятельностью». Число, подпись.
Еще на одном листе в нескольких строках сообщалось, что майор Аксененко работает в системе госбезопасности с 1981 года, в начале девяностых в связи с реорганизацией КГБ перешел на работу в Главное управление охраны и с недавних пор совмещает госслужбу с выполнением деликатных услуг для коммерческих структур. Если все действительно так, как написано, то товарищ Аксененко совсем страх потерял. Стоит проверить, может получиться неплохой материальчик. Впрочем, сейчас московские газеты то и дело пишут о том, как крышуют господа офицеры. О подарке надо бы рассказать шефу. Я сунулся к нему в кабинет, но меня упредила Любочка, наш секретарь и администратор. – Обнорский будет после трех. У него сегодня лекция в университете. А! Я и забыл, что он передает опыт подрастающему поколению. Говорят, студентки от него в восторге. В конторе было почти пусто – все в разъездах. За столом у входа, уткнувшись в очередное произведение Обнорского, сидел наш новый охранник. Только дверь в кабинет нашего главного сыщика Спозаранника была открыта, и Глеб, как всегда в белой рубашке и при галстуке, с кем то строго говорил по телефону. – Николай, ты мне нужен. – крикнул он мне, когда я проходил мимо. Войдя, я услышал только последнюю фразу: – Нет, это я не вам. А вы, если хотите что нибудь сказать в свое оправдание, – заходите, мы вас выслушаем, – и Глеб положил трубку. – С кем это ты так? – Понимаешь, помощник прокурора районного с подследственных деньги вымогал за прекращение дел. |
