Андрей Константинов. Дело о чеченском любовнике
Рассказывает Марина АГЕЕВА
«Агеева Марина Борисовна, зав. информационно аналитическим отделом. Достаточно обеспечена благодаря мужу, имеет двух детей, часто ездит в загранпоездки. Квалифицированный специалист по сбору и обработке информации. Работа для нее – скорее развлечение, но трудитсяона с полной отдачей и видимым удовольствием. В коллективе к ней в основном относятся с симпатией…» Из служебной характеристики
Они зажимали его с двух сторон узкой улицы на Петроградской. Впереди – черная «восьмерка» с тонированными стеклами, сзади подпират выскочивший из проулка темно синий «форд». Из парадных один за другим выскакивали запыхавшиеся опера, на ходу отстегивая табельные «пээмы». «Шестисотый» несся по улице, словно по взлетной полосе, как будто собирался взмыть в небо. Но этого не случилось. Он просто со всего маху врезал хлипкой «Ладе» в поджарый задок, не медля ни секунды, дал задний ход, протаранив висящий на хвосте «форд», потом вальяжно, как будто и не торопясь, принял вправо, протиснулся в образовавшийся просвет и, взвизгнув покрышками, покатил к перекрестку под салютующие вдогонку выстрелы «пээмов». Отборный, многоголосый мат на несколько секунд повис в воздухе, – А ведь ушел, падла! – выдохнул кто то уже в полной тишине.
* * *
Начало дня не предвещало ничего хорошего. Я не очень то верю в приметы, но так бывало всегда, когда Обнорский надевал этот отвратительный клетчатый пиджак а ля Коровьев. И сегодняшний день не стал исключением. – Марина Борисовна, зайдите к Обнорскому, – на ходу бросил Глеб Спозаранник, пробегая мимо моих дверей в свой кабинет. При этом, как мне показалось, Глеб был мало похож на ангела, который несет благую весть. Вот черт, как всегда не вовремя! Придется сворачивать базу данных – в мои обязанности, помимо всего прочего, входит захоронение свежих «заказных» жмуриков в электронных архивах. Вечная компьютерная память героям наших дней! Приостановив процесс на перечислении несомненных достоинств и ответственных постов, которые занимал до встречи со своим киллером расстрелянный в темном подъезде бизнесмен, я закрыла файл, но мысленно пообещала безвременно почившему эксгумировать его в ближайшие полчаса. Подавив тяжелый вздох, я направилась в кабинет к шефу. Обнорский сидел набычившись. Выставленное на столе содержимое походной аптечки свидетельствовало как минимум о трех поразивших его недугах – мигрени, расстройстве желудочно кишечного тракта и депрессивном состоянии нервной системы. Едва удостоив меня тяжелым недобрым взглядом, Обнорский порылся в разложенных на столе бумагах и протянул мне черно белую фотографию. – Вот, Марина Борисовна, вклейте в альбом этого субчика. Как никак заслужил… Объявлен в федеральный розыск. – Фамилия, имя, кличка, группировка? – стараясь придать голосу как можно большую заинтересованность, спросила я. – Справку по нему к вечеру подготовит отдел Спозаранника. Будет вам и кличка, и группировка… Обнорский потянулся к скляночкам с пилюлями. Судя по всему, аудиенция была закончена и следовало приступить к выполнению поручения. Лики и личины представителей криминального мира хранятся у нас в шикарном магнитном альбоме – последнем достижении корейской полиграфии. Уголовники конца двадцатого века, в отличие от своих предшественников, совершенно не вписывались в теорию доктора Ламброзо о преступном человеке. Светские и благообразные, они запечатлевали себя в роскошных интерьерах загородных вилл, за рулем престижных иномарок, в объятиях холеных женщин, в компаниях таких же, как они, – благополучных и преуспевающих. |
