— И что было дальше?

— Я обслужила его.

— Что он заказал, мисс Сельма?

— В это время у нас бывают лишь дежурные блюда. Бифштекс с картофелем. По желанию клиента подается еще томатный соус.

— И он все это заказал?

— Да, сэр.

— А что было потом?

— Он расплатился по счету, оставил чаевые и уехал.

— Вы не знаете, какая у него машина?

— Знаю. Двухосный джип.

— Вы уверены, что человек, изображенный на фотографии, — это именно тот клиент, которого вы обслуживали среди ночи?

— Да, сэр.

— Вы его знаете?

— Знаю.

— Вы хотите сказать, что он бывал в вашем баре не один раз?

— Совершенно верно.

— Сколько раз вы видели его до девятого числа?

— О, Боже ты мой! Вот этого я не могу сказать. Иногда он заезжал к нам два‑три дня подряд, иногда мы не видели его целую неделю, а порой и дней десять, потом он снова появлялся.

— Вы знали его достаточно хорошо, чтобы разговаривать с ним?

Девушка рассмеялась:

— А разве для этого нужно хорошо знать клиента? Мы… как бы сказать… кокетничаем с ними. Это отражается на чаевых.

— Вы знали, как его зовут?

— Мы называли его просто Джо. Знали только его имя. А у всех официанток имя вышито на блузке. Вот здесь.

Она повернулась к судье лицом, расправила кофточку на груди, ткнула пальцем, показывая место, где сделана вышивка на ее форменной одежде.

— Понятно, — сказал судья, чуть заметно улыбаясь. Дороти еще с минуту постояла в той же вызывающей позе, потом снова повернулась к Эллингтону.

— Это все? — спросила она.

— Вы никогда не говорили с человеком, изображенным на фотографии, относительно того, кто он и чем занимается?

— Нет, сэр, не говорила… Правда, мы всегда стараемся быть со всеми предупредительными и любезными, но не больше.

— В какие часы вы работаете?

— Моя смена с двенадцати ночи до восьми утра.

— Вы когда‑нибудь меняетесь сменами?

— Только если захотим сами. Лично я люблю ночную смену. Работа в это время не очень тяжелая. Правда, и чаевых не так много, но зато, если ты хорошо обслужишь клиента, он не поскупится.

— Благодарю вас, — сказал Эллингтон, — мне нет надобности обслуживать клиентов, я получаю жалованье, и никаких чаевых. Но, быть может, мистер Мейсон заинтересуется вашими рассуждениями о способах увеличения гонорара.

— Благодарю вас, — с улыбкой ответил Мейсон, не обращая внимания на колкости прокурора. — Я почти уверен, что такие сведения пригодятся. — Он повернулся к свидетельнице: — Вы знали его полное имя?

— Чье?

— Человека, которого вы видели на фотографии. Вы назвали его Джо.

— Нет, не знала.

— Вы не заметили какой‑либо приметы на его машине? Какую‑нибудь мелочь, по которой его машину можно было бы сразу отличить от других?

— О, Боже ты мой, конечно! — ответила с довольным видом девица. — Помню, что буквы на его номерном знаке были БДА, это был двухосный джип серого цвета, и на левом переднем крыле у него отлетела лакировка, небольшой кусочек, величиной с монетку.

— А какая это была модель, вы не можете сказать?

— Нет, не могу… Хотя обождите… Мне кажется, что это была машина с шестицилиндровым двигателем. Джо как‑то похвастался, что это первая модель с таким двигателем.