|
Дверь в квартире на шестом этаже открыл Бахтенко. Он молча посторонился, придерживая огромного рыжего с белым бассета, который бросился к нам с хриплым лаем. Увидев Женю я вздохнула с облегчением и подумала, мое убийство с последующим расчленением в его присутствии не состоится. Мы чинно разделись и прошли в комнату, где царил идеальный порядок, а количество книг вызывало законное уважение. Около дивана на низком стеклянном столике стоял коньяк, минералка и раскрытая коробка конфет.
– Садись, – предложил Бахтенко. – Ты всегда приглашаешь гостей подобным образом? – не выдержала я. – Это не мой дом, – хмуро ответил Женя. – А чей? Мой вопрос повис в воздухе, и тут же разрешился сам собой. Потому что в комнату вошел человек, при виде которого я невольно вздрогнула. Это был начальник отдела расследований Бюро региональных расследований – Виктор Эммануилович.
* * *
– А, Валечка, здравствуйте! – загнусавил он, весьма довольный произведенным эффектом. – Сколько лет, сколько зим! А ловко вы меня тогда облапошили. Ведь я чувствовал, что неспроста вы появились у нас в Бюро. Но каюсь – провели старика. Читал, читал в «Явке с повинной» ваше, с позволения сказать, расследование. Написано ловко, я бы даже сказал неплохо, вот и Женечка подтвердит, – кивнул Виктор Эммануилович на Бахтенко, который стоял, прислонившись к дверному косяку. – Только теперь, Валечка, должок за вами, а долги платить нужно, так ведь, или вас Обнорский иному учит? Что же вы молчите, словно аршин проглотили, или я не прав? – Чего вы хотите? – спросила я, чувствуя предательский звон в ушах и отчетливо сознавая, что влипла. – Покажите мне бумаги, которые вы забрали в «Сумерках». – А если я откажусь? – Мы ведь можем и сами их забрать. Но мы люди демократичные, любим, чтобы все было добровольно. Я гордо молчала. – Не хотите добровольно. Ладно. Женечка, – обратился Виктор Эммануилович к Бахтенко, – принеси, пожалуйста, сумочку нашей гостьи. Женя поставил перед Виктором Эммануиловичем мою сумку. Зловредный старикашка достал из нее пачку грязных бумаг и положил их на стол. – Большое спасибо за документики, я их внимательно изучу, – сказал Виктор Эммануилович. – А у меня к вам, кстати, есть еще одно дело: не хотите ли вы, Валентина Ивановна, стать нашим человеком, так сказать, агентом влияния в «Золотой пуле». Иногда – уверяю вас, очень редко – я буду обращаться к вам с просьбами, в которых вы, я надеюсь, мне не откажете. Это будут очень несложные просьбы: опубликовать убедительной материал в «Явке с повинной» на ту тему, которую мы вам подскажем, или просто рассказать, что творится в вашей «Золотой пуле». Деньгами мы вас не обидим – вам ведь нужны деньги, правда? – Благодарю вас, я хорошо зарабатываю. – Где то я уже слышал это, – поморщился великий инквизитор. – Вы когда нибудь задумывались о мотивах предательства? – А эту фразу я уже где то читала! – Что ж, похвально, Валечка, похвально. Радует и то, что Андрей Викторович Обнорский старается брать к себе в Агентство людей образованных. Ну так что, согласны? – Не согласна. Виктор Эммануилович задумчиво посидел, потом вскочил с места – довольно резво для его возраста, я зажмурила глаза, ожидая, что сейчас он ударит меня по лицу. Но ничего не произошло. Я открыла глаза. Виктора Эммануиловича уже не было в комнате. – Ты можешь идти домой, – хмуро сказал мне Женя Бахтенко, – метро здесь рядом. Бахтенко открыл дверь. Я кубарем скатилась с лестницы. |
