– Остановите машину!

– Что с вами, Валя? Я что, похож на похитителя? Взгляните, что творится на улице, или вы хотите простудиться?

– Куда мы едем? – спросила я, успокаиваясь.

– А куда бы вам хотелось? – поинтересовался Василий Петрович.

– В Агентство или к ближайшей станции метро.

– Я довезу вас до дому, – сказал Вронский. Озеро Чад сегодня явно не входило в его планы.

В салоне «вольво» было тепло и уютно.

Из динамиков слышалась негромкая музыка. Я зажгла сигарету, и моя тревога рассеялась окончательно. Машина постоянно попадала в пробки, она то ползла, как черепаха, то легко и стремительно вырывалась из плена. Вронский по прежнему молчал, а я внимательно наблюдала за работой «дворников», которые неутомимо очищали стекло от тут же налипающего снега.

– Я говорила с Грустновым, – наконец прервала молчание я.

– И что? – мрачно спросил Вронский.

– В банке считают, что вы – вор.

– Бред!

– Они говорят, что если появятся документальные подтверждения растрат, они могут заявить об этом в милицию.

– Вряд ли, – я поразилась спокойствию Вронского, – они не будут ничего делать.

– Почему?

– Потому что… Потому что деньги в основном давались налом – в чемоданчике. Не думаю, что они захотят об этом рассказывать в милиции или прокуратуре.

– Кому выгодно обвинить вас в поджоге?

– Грустнову, – четко ответил Вронский. – Он всегда мечтал стать главным редактором. Я уверен, это он распространял в банке слухи о том, что в «Сумерках» воруют. И о том, что главный вор – я.

А теперь, когда случился этот пожар, он сделает все, чтобы все думали, что это именно я поджег редакцию, заметая следы.

– А куда исчезали деньги, которые давал газете банк?

– Никуда они не исчезали. Мы их тратили. На производственные нужды: типография, знаете ли, бумага, зарплата опять таки.

– Говорят, зарплаты в «Сумерках» были просто мизерные.

– Так денег на большее не хватало…

Мы опять замолчали. Убаюканная равномерным движением машины, я погрузилась в некое подобие нирваны. Разговаривать не хотелось.

Наконец «вольво» остановилась.

Прежде чем выйти из машины, я сурово спросила Вронского:

– Скажите честно, вы воровали?

– Нет, – твердо и, как мне показалось, искренне ответил Вронский.

– Поклянитесь!

– Клянусь!

– А что такое ООО «Марта»?

– «Марта»… – Вронский задумался. – Что то знакомое. По моему, Лейкин упоминал как то что то похожее.

– Кто такой Лейкин?

– Коммерческий директор такой у меня. В смысле в «Сумерках». Очень способный молодой человек. Финэк закончил…

Я сухо попрощалась с Вронским и вышла. Но дойти до дома мне не удалось. На моем пути неожиданно оказался бандитского вида верзила в куртке с капюшоном.

Сомкнув на моем запястье стальные пальцы, он затащил меня в стоящую с заведенным мотором «девятку». Не знаю, почему, но я не кричала. Я сидела молча рядом с верзилой и думала только о том, какая гадина Вронский – он же фактически сдал меня этим бандитам. Специально повез домой… Минут через десять я вдруг осознала, что не понимаю – зачем? Зачем Вронскому отдавать меня этой братве? Я же ничего ему не сделала. Я же ничего не знаю…

Машина заехала в какой то двор и остановилась. Только в лифте верзила наконец отпустил мою руку, и я успела заметить, что он хоть и бандит, но симпатичный.

Дальнейшие события напоминали полную фантасмагорию.