Шел дождь, с запада все тянуло тучи, блестели зонты над потоком прохожих… Радистка Кэт появилась с опозданием в двадцать минут. Я засек ее сразу. Не столько по описанию, которое дали Светлана и квартирная хозяйка, сколько нюхом. Путана прошла мимо «форда» раз… другой… на третий быстро рванула заднюю дверцу и села за спиной Веры. Толково! Видно, смотрит западные боевички и считает, что все делает грамотно…

– Пошли, – сказал я.

Мы вышли из машины. Я даже дверцы не стал запирать – некогда… В комнате радистки Кэт мы нашли шприц. Оптимизма это не внушало: наркоманы бывают совершенно непредсказуемы… Я не мог исключить, что Катька Кэт приставит к горлу Веры шило или опасную бритву и скомандует: гони!

Я рванул правую заднюю дверцу, нырнул в салон. Радистка Кэт посмотрела на меня изумленно. Попыталась дернуться в левую дверь. Я не дал. А если бы сплоховал я, то на улице страховал Шах.

– Сиди спокойно, Кэт… Куда теперь то бежать? Тем более – деньги то еще не получены. Ты ж за деньгами пришла?

– Сдала ментам, сучка? – спросила Кэт Веру.

На переднее сиденье сел Зураб. А Вера как то по детски пожала плечами.

– Я не мент, Кэт, я журналист.

– Да от тебя за версту псиной несет, мусор!

– Мусор – это, пожалуй, ближе к истине. Но давай ка сейчас не будем время терять… Слушай меня внимательно: ты попала…

– Еще поглядим, – сказала она и сжала губы.

– …ты очень крепко попала. Ты проститутка – раз! Ты на игле – два! Владик исчез, после того как позвонил тебе – три! Уже этого достаточно, чтобы закрыть тебя на трое суток. Поняла?

Катька упрямо молчала, и это мне здорово не нравилось. Такой тип поведения мне знаком хорошо… Если не сломаешь сразу, потом намучаешься. Я продолжил:

– Поехали дальше… Твой звонок госпоже Завьяловой зафиксирован на магнитофон. Там ты прямым текстом говоришь, что знаешь, кто убил и где спрятан труп.

Вера вздрогнула. Зураб посмотрел на нее с жалостью. А у меня времени на жалость не было – я работаю. Я мусор.

– Так что в самом лучшем случае – недонесение. Не знаю, как там по новому кодексу, а по старому статья 190. Наказание предусматривает до трех лет. Но это если недонесение, Кэт… это если всего лишь недонесение…

Я немного помолчал. Атмосфера в салоне стала весьма напряженной.

– Если недонесение, – продолжил я. – А если соучастие?

Катька прикусила губу. Сейчас заговорит, понял я.

– Я не убивала.

– А кто убил?

– А деньги? – сказала она. Стойкая все таки деваха.

– Вера, дай деньги, – попросил я.

– В бардачке, – тихо ответила Вера.

– Зураб!

Зураб открыл бардачок, извлек пачку купюр, схваченных аптечной резинкой. Я бросил их на сиденье между собой и Кэт. Дождь резко усилился, забарабанил по крыше. Тонкая пачка баксов лежала на дымчато голубом велюре. Потоки воды бежали по скошенному лобовому стеклу… На улице потемнело, а атмосфера в салоне сделалась почти невыносимой.

Кэт взяла в руки пачку. Пересчитала… Потрясающее самообладание!

– Ну допустим… допустим, я расскажу. Тогда ты

отдашь мне бабки и отпустишь? Так?

– Не ет, родная… Ты мне впаришь, что убил Иванов… имя ты забыла, отчества не помнишь, а где живет – не знаешь… труп сброшен в Финский залив… так? И за это, золотце, ты хочешь две тонны баков? Так, родная, не бывает.

– Чего же ты хочешь?

– Для начала познакомиться, Кэт.