— Я бы сказал больше: в нем не было ни одного правдивого слова.

— То есть?

— Я уже нанимал детективов, — вдруг сообщил Визерспун. — Они выяснили, что Марвин Эйдамс является сыном Сэйры Эйдамс и Хораса Легга Эйдамса, что подтверждается официальным свидетельством о рождении. Никаких сведений о нераскрытом похищении ребенка, относящемся к периоду, упомянутому миссис Эйдамс, не имеется.

— Тогда чего ради ей было делать подобное заявление? — не выдержала Делла Стрит.

Ответ Визерспуна был весьма суров: — Я вам точно объясню, чего ради… В январе тысяча девятьсот двадцать четвертого года Хорас Эйдамс был осужден за убийство, а в мае тысяча девятьсот двадцать пятого года казнен. История, рассказанная миссис Эйдамс, была душещипательной выдумкой, последней попыткой избавить сына от случайности, если давняя история выплывет на свет и помешает ему жениться на девушке из хорошей семьи. Она не сомневалась, что я постараюсь выяснить, кем был отец парня. И надеялась, что ее рассказ подтвердит подобные расследования или направит их совсем в другое русло.

— Парень, конечно, ничего не знает об отце? — спросил Мейсон.

— Нет.

— И ваша дочь тоже?

— Да, и она. — Визерспун помолчал, перебирая пальцами витую ножку хрустального бокала, затем с усилием произнес: — Я не собираюсь принимать в семью сына убийцы. Полагаю, что даже Лоис согласится с моими доводами, когда я ознакомлю ее со всеми фактами.

— Чего же вы хотите от меня?

— У меня есть стенограмма свидетельских показаний по всему процессу… Как мне кажется, они убедительно доказывают вину Хораса Легга Эйдамса. Однако я хочу быть совершенно объективным и оставляю Марвину определенный шанс… сомневаясь в правильности вынесенного судом приговора. Я хочу, чтобы вы просмотрели стенограмму, мистер Мейсон, и сообщили мне свое мнение. Если вы найдете отца Марвина виновным… в преднамеренном убийстве, я скажу своей дочери все без утайки и категорически запрещу ей встречаться и поддерживать знакомство с Марвином Эйдамсом. Это явится для нее ударом, но она с ним, надеюсь, справится. Вы сами убедитесь, что иначе поступить мне нельзя, когда ознакомитесь со стенограммой.

— Ну, а если я приду к заключению, что он мог быть невиновен? — спросил Мейсон.

— В таком случае вам придется это доказать, вернув честное имя несправедливо осужденному человеку и опубликовать это в печати, дабы всем стало известно об ошибке, допущенной правосудием. — Голос Визерспуна звучал сурово. — Я не желаю, чтобы на род Визерспунов легло хотя бы одно пятно, и уж конечно не потерплю, чтобы моим зятем стал сын убийцы.

— Убийство восемнадцатилетней давности, — задумчиво произнес Мейсон. — Срок очень большой.

Визерспун посмотрел ему прямо в глаза.

— Зато и сумма гонорара будет соответствующей. Делла Стрит не выдержала:

— В конце концов, мистер Визерспун, если даже тот человек и был виновен, неужели вы считаете, что ваша дочь должна из‑за этого разрушить свое счастье?

Визерспун нахмурился.

— Если отец был преступником, у его сына может оказаться дурная наследственность. К сожалению, я уже уловил кое‑что, свидетельствующее об этом. Парень — потенциальный убийца, мистер Мейсон:

— Вот как? Продолжайте, прошу вас.

— Если такие наклонности налицо и если моя дочь не пожелает прислушаться к голосу разума, я поставлю Марвина в такое положение, что унаследованные им пороки непременно проявятся. И обставлю все таким образом, что у Лоис не останется никаких сомнений.

— Что именно вы имеете в виду? — Теперь уже нахмурился адвокат.