– Да, конечно, – понимающе закивала я, хотя не видела разницы между пьяницей художником и рабоче крестьянским «синяком».

– Пропал он после Нового года. Пропажу мы обнаружили где то в конце февраля, просто не выходили после праздников на связь и не волновались. Но я знала, что он должен идти с моим сыном в театр двадцать

седьмого февраля. Но он не появился. Я стала ему звонить – трубку берут какие то незнакомые люди. Обзвонила всех знакомых, – женщина показала рукой на группу поддержки. – Все тоже не знают, куда делся Саша.

– А что говорят в милиции? – осторожно поинтересовалась я.

– Ну вы же знаете, как они работают.

Сначала дежурный районного отделения милиции не хотел принимать заявление, потому что я, оказывается, не являюсь ему родственницей. Через несколько дней мне сказали, что обязаны принимать заявления ото всех, правильно? Ну вы же знаете?

– Да да, – уверенно закивала я головой, хотя и понятия не имела о том, кто принимает заявления и от кого.

– Приняли, а через несколько дней я узнаю, что дело собираются закрывать. На каких основаниях, спрашивается?

– Да, на каких основаниях? – повторила я, взглянув при этом на парня в джинсовой куртке, он почему то производил впечатление самого компетентного человека.

– Участковый сказал, что местонахождение Ягодкина установлено. То, что в его квартире живут посторонние люди, никого не насторожило.

– Так что уголовное дело закрыли только потому, что его видели. Может, это был не он? – переспросила я.

– Дело не уголовное, а розыскное… может, и не он был, – развел руки парень, а я решила больше вопросов не задавать, чтоб не позориться. Молодой человек, которого, как выяснилось, звали Сергей Артемкин, продолжал рассказывать дальше:

– В принципе, убийство или похищение Ягодкина никому не выгодно. Он ни с кем никогда не ссорился. Из всего богатства у него была только квартира, да и та записана на его мать. Я работаю в известном агентстве недвижимости «Китежград», поэтому знаю тонкости в таких делах. Квартира Ягодкина принадлежала его умершей матери, и по закону должна перейти ему. Но Сашке лень было в свое время заниматься оформлением документов и ведением наследственного дела, потому квартира так и осталась по бумагам принадлежать ей. В принципе, это сделать никогда не поздно, но только при наличии самого Ягодкина. А его нет, и, как я выяснил в ГБР, квартира так и осталась числиться за умершей.

…Спустя два часа компания покинула Агентство, слезными просьбами вытянув из меня обещание непременно найти Ягодкина. Артемкин даже предложил свою посильную помощь в моем расследовании: консультации по квартире Ягодкина, крепкое мужское плечо при визитах в сомнительные места и все четыре колеса старенького «опеля». Учитывая то, что я не могла ума приложить, с чего начать поиск пропавшего алкоголика, это предложение было как нельзя кстати. Тем более что молодой человек на самом деле был очень приятный.

***

Не успела я с облегчением вздохнуть за полчаса до окончания рабочего дня оттого, что наконец то все сюрпризы закончились, как на меня свалилось новое происшествие.

Несколько месяцев назад Обнорский прилюдно объявил, что сотрудникам Агентства пришло время попробовать себя в писательстве. Это совсем не трудно – заверил нас Обнорский.