8

Обнорский весть об отложении «приговора» воспринял скептически, а сообщение о проведенной с Колмогоровой беседе – с энтузиазмом. И тут же поручил Спозараннику «пробить» судью по всем параметрам. Я ужаснулась. Судья – субъект неприкосновенный, и всякие телодвижения относительно него могут быть чреваты неприятностями с законом, – пыталась я охладить пыл Обнорского. Однако и он, и Спозаранник, нашедший в поручении Обнорского простор для очередного расследования, смотрели на меня очень выразительно.

– Ты, Лукошкина, иногда как скажешь… – ухмыльнулся Обнорский.

Он хорошо знал, что я очень неохотно иду на всякого рода нарушения закона. Обнорский почему то был убежден, что на юрфаке учат совершенно обратному – как обойти закон и ничего за это не получить.

Словом, с «пробивкой» Колмогоровой пришлось смириться.

– Ваш неприкосновенный субъект, Анна Яковлевна, водит очень интересные знакомства. – Спозаранник нашел меня в кабинете, где я уже с полчаса тупо сидела над текстом Завгородней. Смысл статьи был мне неясен, ибо его затмевали все те же Светкины ноги и разговор, случайно услышанный в коридоре. Меня волнует только то, что обсуждение этой интересной во всех отношениях ситуации неминуемо будут связывать с моим именем, убеждала я сама себя. Признаюсь, мне это немного удалось.

– Глеб, избавь меня от технических подробностей! Мне совершенно не хотелось вновь испытать чувство собственной неполноценности, выслушивая, какие чудеса находчивости и изобретательности проявляют расследователи, чтобы получить максимум информации об интересующей их фигуре.

Однако Спозаранник был неумолим. У меня давно сложилось впечатление, что, докладывая обо всех усилиях, которые были приложены для получения информации, Глеб преследует исключительно одну цель – чтобы у меня и мысли не возникло не подписать его материал. Это было бы просто кощунственно!

– Мы выяснили, что ваша подружка Колмогорова имеет во владении симпатичную такую машинку – «ауди». Но почему то этим транспортным средством не пользуется. Зато на этой машине систематически нарушает правила дорожного движения некто Василий Братчиков… – Здесь Спозаранник сделал эффектную паузу, в ожидании моей реакции, которой, увы, не последовало. Терпеливо вздохнув, Глеб спросил:

– Вам что нибудь говорит эта фамилия, Анна Яковлевна?

Я напряглась:

– Не тот ли это Братчиков, которого ты сделал главным героем этой геморройной публикации по «Нерпе»?

– Поражаюсь твоей беспечности, Лукошкина. Конечно тот. Понимаешь теперь, какой расклад получается, какие причинно следственные связи проясняются?! – Спозаранник был в предвкушении скандала.

– Если здесь и есть какие то связи, то они совсем другого рода. Ну пользуется Братчиков машиной Колмогоровой, что из этого? Когда репортерам нужно срочно ехать на место происшествия, даже Повзло им свою машину доверяет, между прочим.

К нашему разговору подключился вошедший в кабинет Каширин.

– А давайте позвоним вашему Васе и прямо спросим его, что их с Колмогоровой связывает?

Спозаранник с сожалением посмотрел на Каширина:

– Мысль позвонить Братчикову конечно гениальная, но вот так сразу спросить про Колмогорову – это, Родя, как то прямолинейно.

– Хорошо, давайте позвоним и просто попросим к телефону Элеонору Иосифовну, – предложила я.

Спозаранник и Каширин торжествующе посмотрели друг на друга. Все таки подписали они и меня на это дело. Впрочем, если Эля действительно близка с Братчиковым и только из этих соображений портит мне карьеру, то почему я должна переживать о нашей давней симпатии в студенческую пору? Оправдываясь таким образом, я набрала продиктованный мне номер Братчикова:

– Будьте любезны Элеонору Иосифовну!

Собеседник с блатным одесским акцентом сообщил мне, что Элеонора Иосифовна будет около десяти вечера и, не прощаясь, повесил трубку.