– Анечка, ты так сияешь, будто выходишь замуж за красивого и богатого. – Агеева, видимо, решила проверить свои догадки. Вот уж кому в расследователи идти – здесь фантазии хоть отбавляй. Из ничего такую историю придумает – Агата Кристи почернела бы от зависти.

Я решила Мариночку Борисовну не разочаровывать.

– Какая вы все таки проницательная! Только это пока информация с ограниченным доступом, – мне пришлось даже воспользоваться языком наших архивариусов. Договорились? – И, заговорщицки подмигнув Агеевой, я вышла из Агентства. Я точно знала, что до конца рабочего дня известие о моем скором замужестве дойдет до самого нелюбопытного сотрудника «Пули».

6

Домой я доехала на удивление быстро – город был почти пустой, все автовладельцы, видимо, уже отправились на дачи. Еще с порога я услышала, что сын Петруша с кем то оживленно беседует. Глаза зафиксировали уже забытую картину – стоящие посреди прихожей кроссовки.

Все ясно, у нас в гостях Лукошкин.

Эта его манера оставлять обувь там, где он ее снял. По этому поводу в пору нашей семейной жизни мы с ним неоднократно ссорились. Однако сейчас желания высказать что нибудь язвительное у меня не возникло. Спокойно отодвинув ногой обувь экс мужа в сторону, я прошла на кухню, где сидели мужчины.

– Мама, папа женится! – в голосе сына чувствовались слезы. Петр исподлобья посмотрел на Сергея и, круто развернувшись, выскочил из кухни.

Лукошкин стоял растерянный и даже расстроенный. Подполковник УБОП был явно не форме. Я попыталась изобразить радость, хотя новость о предстоящей женитьбе пусть бывшего, но мужа кольнула сердце.

– Поздравляю. И кто сия счастливица?…

7

Выходные пролетели как миг.

Петр был отправлен к бабушке, и я два дня занималась тем, что готовилась к очередному раунду с «Нерпой». Здесь наметился некоторый прогресс. В субботу вечером, совершенно в неурочный час, на пороге моей квартиры возник торжествующий Спозаранник.

– Трепещите, Анна Яковлевна.

Наши люди выразили согласие выступить в суде.

Эта новость поразила меня больше, чем давешнее сообщение Лукошкина о своей женитьбе. Боясь спугнуть неожиданно свалившееся счастье, я почему то шепотом спросила:

– Что случилось, Глеб?

Спозаранник решил не выдавать секретов мастерства. Напустив туману, он лишь поведал мне, что все решилось накануне, когда он встречался со своим источником в психиатрической больнице имени Скворцова Степанова.

– Извини, Глеб, а твой источник в этой больнице в каком статусе? – заволновалась я.

Спозаранник посмотрел на меня так, будто я сама пациентка «Скворечника»:

– Конечно, как психически больной человек. Впрочем, сам он себя таковым не считает.

Я почувствовала себя так, будто мне подарили игрушку, а потом отобрали.

Показания психически больного человека, находящегося на излечении в Скворцова Степанова, суд не станет принимать во внимание. Видя молниеносную смену выражений на моем лице, Спозаранник смилостивился:

– Не переживайте так, уважаемая.

Кто тебе сказал, что источник в «Скворечнике» и источник по «Нерпе» – одно и то же лицо? – с этими словами главный расследователь, не снимая обуви, прошел на персидский ковер и по хозяйски уселся в кресло. – Надеюсь, чашку кофе я заслужил?

Я покорно поплелась на кухню, еле сдерживая в себе желание поколебать уверенность Глеба в том, что он заслужил именно кофе. Итак, в понедельник у нас появится реальная возможность испортить настроение Аллоеву. Только бы ничего не случилось! Я бросила взгляд на миниатюрную иконку.