Позже, когда Габриэлла уснула, Тиберий укрыл ее одеялом и закрыл балкон. Потом положил руку Нерона себе на плечо и, поддерживая его, спустился с ним по лестнице с четвертого этажа. С Клавдием это оказалось проще. Он опустил их одного за другим на тротуар, как два мешка, вернулся наверх, чтобы потушить свет и запереть квартиру, а потом потащил друзей к ним домой, на другой берег Тибра. Время от времени Нерон пытался что‑то сказать, но Тиберий приказывал ему закрыть пасть. А Клавдий был в полной отключке. Тиберий бросил его на кровать и снял с него ботинки. Он уже к этому привык. Когда он выходил из комнаты, Клавдий вдруг пробормотал: «Лаура, только, прошу тебя, не надо…»

Тиберий быстро подошел к кровати.

‑ Что «Лаура»? О чем ты? Что ты хочешь ей сказать?

‑ Лаура, это ты? ‑ заплетающимся языком проговорил Клавдий.

‑ Да, ‑ прошептал Тиберий. ‑ Что ты хотел сказать?

‑ Лаура… только не надо беспокоиться…

Тиберий встряхнул его, надеясь услышать еще что‑нибудь, но это не помогло.

VI

Тиберий снял рубашку и грелся на солнце. Он сидел на обочине древней дороги и забавлялся, наблюдая за женщиной, которая расхаживала позади надгробной стелы, чтобы привлечь к себе внимание. Нерон обожал прогулки по Старой Аппиевой дороге: его интересовали возвышавшиеся по ее сторонам гробницы, Клавдий ‑ тоже, но его больше интересовали проститутки, прятавшиеся в тени гробниц. А ему, Тиберию, нравилось, что здесь так много кузнечиков.

Клавдий и Нерон развалились на траве. На щеке у Нерона сидел кузнечик, и Тиберий его прихлопнул.

‑ Спасибо, ‑ сказал Нерон. ‑ У меня не хватило сил.

‑ Тебе не полегчало?

‑ Нет. А Клавдию?

‑ Клавдий не отвечает на вопросы. У него голова как чугунная.

‑ Какого черта ты разгуливаешь полуголый?

‑ Соблазняю женщину, которая гуляет напротив, ‑ улыбнулся Тиберий.

‑ Эх ты, придурок, ‑ пробормотал Клавдий.

‑ Придется вам извиниться перед Габриэллой, ‑ сказал Тиберий. ‑ Вчера вечером вы вели себя неподобающе. Просто по‑свински. Вы были галантны как куча кирпичей. Бог ты мой, что за зрелище! А под конец превратились в два жалких, обмякших тела, липких, потных и бесформенных. В два грязных мешка, которые мне достаточно было вытолкнуть на лестницу ‑ и они покатились вниз сами собой. Мешок по имени Нерон прибыл раньше мешка по имени Клавдий, потому что он тяжелее.

‑ Хватит, Тиберий, ‑ проворчал Нерон. ‑ Не строй из себя ангела.

‑ А сегодня у нас трудности, ‑ продолжал Тиберий. ‑ То, что принято называть «тяжелым утром». Две стопки грязного белья, воняющие алкоголем. Девушка на той стороне не пошла бы с вами, даже предложи вы ей все деньги папаши Валюбера.

‑ Это еще надо проверить, ‑ пробормотал Клавдий.

‑ Уже проверено, приятель. Но мне, в сущности, наплевать. Я загораю.

‑ Пышущий здоровьем батрак с фермы, одержимый работой фанатик, ‑ брезгливо поморщился Нерон. ‑ Какая гадость.

‑ Болтай, сколько хочешь, Нерон. Сегодня вечером я уведу у вас из‑под носа всех римских телок, а вы оба будете только таращиться, как телята в хлеву. Конкуренции явно не предвидится.

‑ Черт! Вечеринка! ‑ вскричал Клавдий и приподнялся на локтях.

‑ Вот именно, ‑ отчеканил Тиберий. ‑ Разнузданное празднество на площади Фарнезе. И вам осталось на подготовку ровно четыре часа. Дело непростое. Всего‑навсего четыре часа на то, чтобы из развалины превратиться в соблазнителя.

‑ Черт! ‑ повторил Клавдий, надевая туфли.

‑ Ты что, раньше не мог напомнить? ‑ спросил Нерон.

‑ Друг мой, ‑ сказал Тиберий, вставая, ‑ я ждал, когда ваши тела всплывут на поверхность. Всему свое время.

‑ Эх ты, придурок! ‑ выругался Нерон, и Тиберий, расхохотавшись, надел рубашку.